Единственная из чужой Вселенной. Алия Шакирова

предела вытянула спину, уверенно развела плечи, гордо вскинула голову.

      Миндалевидные глаза – точь-в-точь как у Милены – сияли пылом борьбы.

      Янтарные пряди разметались по плечам, словно жидкая смола обтекала лицо.

      На светлой коже проступил розоватый румянец. Едва заметный, но очаровательно-здоровый.

      Соблазнительная фигура в напряжении казалась еще более подтянутой, точеной.

      Не мудрено, что эта скромная с виду девушка бесстрашно бросилась за подругой в неизвестность.

      У меня резко схватило внизу живота.

      Прежде такого не случалось. Тугим узлом свело мышцы возле лобка – мгновенно, неожиданно. Казалось, туда вылили расплавленный металл.

      Привычный к ощущениям взросления, после встречи с Миленой, я задрожал от боли.

      Вот она, новая причина, почему у верианцев лишь одна единственная. Тело, однажды навострившись готовиться к слиянию с женщиной, менялось стремительно, принося дикие муки.

      Двадцатка слуг вывели меня из оцепенения.

      Изелейна нервно улыбнулась – губы вздрагивали. Мой подогретый красотой единственной вид слегка ошарашил ее. Плохо.

      Сэл замер у «дырявого» окна, глазея на Даритту, наверное, так же, как и я непроизвольно «пуская слюни». Полукровки встревоженно сошлись в центре комнаты, косясь то на нас, то на Путника.

      Куратор грузно плюхнулся на кровать и что-то пробормотал в их сторону.

      Даритта ахнула, Изелейна пораженно подняла брови. Какая из новостей, что должны свалиться на головы полукровок, так обескуражила их, разочаровала? Многое бы отдал, чтобы понять, хотя бы в общих чертах. Нонкс бросал на меня беспокойные взгляды – разделял страхи.

      Куратор не разменивался на наши с Сэлом переживания.

      Даритта приоткрыла рот, но Изелейна опередила ее. Судя по интонации, это был вопрос.

      Путник решительно мотнул головой, ответил что-то резкое, безапелляционное. Даритта пожала плечами, с какой-то обреченной усталостью, Изелейна вздохнула и кивнула.

      Внутри меня нарастала тревога – до холода в желудке, до сведенной спины. Что они обсуждали? Как избавиться от нас с Сэлом? Куда переехать из Нийлансы, подальше от сумасшедших верианских принцев?

      Путник разразился длинной речью. Даритта внимала, приоткрыв рот, Изелейна окаменела. Только грудь все чаще вздымалась, как волны в шторм.

      Полукровки то и дело метали в меня с Сэлом растерянные взгляды – куратор явно упоминал нас в монологе.

      Закончил он наверняка вопросом. Интонация и голос взвились, фраза оборвалась на высокой ноте.

      Девушки помедлили. Изелейна бросила на меня странный, смущенный взгляд из-под опущенных ресниц. Даритта же, напротив, внимательно изучала Сэла – с ног до головы, словно впервые его видела.

      Я понял, что не дышу, сердца, казалось, взяли паузу между ударами.

      Да что происходит-то?

      Сэл, как и я, встревожился не на шутку.

      Потемнело, осунулось лицо, сжимались и разжимались кулаки, взгляд метался по комнате – от полукровок ко мне и Путнику.

      Куратор