Порождение сына. Данир Дая

– не сырые спички.

      Но кому не плевать на это? Пару-тройку просочившихся смельчаков, которых уволят задним числом, – лишь шёпот. Кричат больше о других моментах, не касающихся действительности.

      Говорить о настоящем, не трогая настоящее. Удивительная вещь эпохи Порога и массового безумия. Макс больше не брал себе цель остановить распространение яда по организму.

      Неминуемая норма жизни прошлого, всего того «до» никогда больше не произойдёт, а всегда будет казаться непостижимой благодатью. Нет смысла сражаться в другой эпохе. Победила вирусность.

      Герои боялись, а героизм не вопрошался. Значит, нужно просто дольше и изощрённее оставаться на ушах. Даже если Порог и его пасынки построят своё государство, то избавит ли это от проблем?

      Да, конечно, меньше заторов из-за взрывов, меньше заложников, безумцев на улицах. Каждый подобный найдёт свой уголок в непонятной, малоизученной, ещё и дикой местности.

      Никаких политических амбиций, кроме тирании бесконтрольных сектантов в Пороге, который и без этого мало контролируется, а при принятии суверенитета совсем перестанет изучаться. Кран не пройдёт.

      Коалиции стран там будет опасно и невыгодно. Государству будет стыдно и обидно марать руки. Нет, такой сценарий безумен и абсурден до смеха. Для государства подобное – рычаг давления.

      Слишком много сил положено. Сейчас ополчение группы, которую они давным-давно признали нелегальной, станет для них способом сплочения против единого врага.

      Если раньше врагами выставляли таких, как Макс, пытающихся на общее обозрение выставить мокрые штанишки верхушки, то сейчас появилась рыба покрупнее и опаснее. С которой хрен договоришься.

      «Нужно лишь сделать последний рывок, не пытаясь спасти и раскопать, напомнить о себе», – строил планы Макс.

      Никакой правды, подкопов под ответственными лицами, политических заявлений и грандиозных планов изоляции чертовщины. Макс подстраивался под реалии и решал стать вирусом. Только и всего.

      Поэтому сейчас он поднимался по лестничному пролёту дома тринадцать к двери в пятую квартиру. Звонок работал слабо, приходилось стучать в бронированную дверь.

      Макс снова рассмеялся. Его поражало, как его обвели вокруг пальца и что сестра снова была права в самом начале. Очередной стук, но настойчивее. Рука Макса потянулась постучаться в третий раз.

      Но дверь отщёлкнула. За порогом стояла Ани-Мари в домашнем, с кухонным полотенцем на плече и волосами без укладки. Она смотрела с удивлением, ведь Макс не частный гость в их квартиру.

      – Коэн дома? – улыбался Макс с коридора в щель двери.