Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

солнца, который не увидит его родной город.

      – Чего мешкать?! – вскричал Альдан. – Я тем утром послал гонца с письмом! Меня ждут в Цитадели!

      Но Рагдар стоял на своем.

      – Велено принять тебя в моем доме. Не откажи в чести, княж Альдан из рода Зари.

      Говоря это, он смотрел на Рухару в ножнах у Альдана на поясе. И неспроста: Альдану стоило невероятных трудов удержаться и не взяться за меч. Он был готов требовать, если понадобится – пробиваться словами или мечом на встречу с Мечиславом, но, опомнившись, взглянул на своих уставших людей, на потерянную Янию и скрепя сердце все же согласился на предложение Рагдара.

      При подъезде к Злату Альдан освободил Колхата из клети, но привязал его за связанные руки к стремени.

      – Нет ли у тебя, Рагдар, подпола какого тайного? – спросил Альдан у жреца, втайне надеясь, что тот даст слабину и пропустит их к Цитадели.

      Но Рагдар оценивающе разглядывал высохшего, закутанного в серый плащ Колхата.

      – Идемте, покажу, что есть.

      – Хорошо, – процедил Альдан. Он передал веревку с Колхатом Усору, а сам двинулся вслед за жрецом в город.

      Вблизи Злат оказался не таким прекрасным.

      Люди на улицах толкались и топтались в нечистотах. Альдан никогда раньше не видел такой оглушающей, душераздирающей бедности. Никогда прежде не замечал, как уродливо соседство роскоши и бедности, как бросается в глаза всякое невежество. Поднялась со дна глухая тоска по отчему дому, а вместе с ней – неизбывная вина и отчетливое: «Увы, мой царь, увы, ты опоздал… ты был рожден, а мир твой умирал!» Про кого проклятая вещунья обронила эти строки, и отчего звучат они, будто поминальная, невпопад спетая песня? Про Дарена или про него, Альдана? Альдан не был царем, но подспудно с того рокового дня не мог отделаться от мысли, что ему не угнаться за миром, не остановить разрушений, причиняемых Чудовой Ратью…

      Проницательный Усор сразу заметил перемены в своем княжиче:

      – Привыкай, молодой господин. Чем больше город, тем меньше в нем человек.

      Альдан потом не раз задумывался над напутствием воеводы. Легко было потеряться взгляду в великолепии золота, оно будто нарочно отвлекало на себя, уводило от правды. Город распускал перед ними свои бесчисленные улицы, ткал десятки дорог, и княжич скользил по ним, подгоняемый своей жестокой долей.

      Немыслимо, как громко здесь было! В сто раз шумнее, чем на торжищах. Альдан погрузился в свои мысли, холодно, словно мимоходом отмечая, как мало его стали заботить тяготы пути и шум вокруг. Будто ничего больше не осталось от того восторженного юнца, что с надеждой бежал в Гранатовую палату. Надежды на червенцев было мало: ясное дело, всем жрецам сейчас приходится жарко. За всем этим сквозила вина. Знают ли все эти люди вокруг, кому обязаны бедами? Род Мечислава должен был охранять Печать, да что толку теперь?