Любви навстречу. Мари Клармон

Эдвард уже был совсем рядом с ней. – Возможно, тогда вы скажете мне, кто дал вам настойку, которая чуть не убила вас.

      Мэри подавила желание отступить. «Нельзя бежать», – сказала она себе и еще выше подняла подбородок, словно бросая вызов.

      – Ради чего мне следует об этом говорить?

      – Ради моего удовольствия.

      Мэри смело встретила взгляд черных глаз, будто выточенных из обсидиана. Интересно, каково это, доставлять ему удовольствие?.. И получит ли удовольствие она?

      – Вы предоставляете мне защиту, и, наверное, именно поэтому ждете от меня полной откровенности, не так ли?

      – Да, – кивнул герцог.

      Такой ответ ужасно разозлил Мэри. Она сбежала из сумасшедшего дома вовсе не для того, чтобы ею снова командовали! Если бы она хотела, чтобы кто-то имел над ней полную власть, она просто осталась бы в приюте.

      Тут Эдвард осторожно поднял руку и откинул с ее лба короткие локоны. Мэри вздрогнула. Сначала ей показалось, что ее реакция была продиктована страхом, но затем… Оказалось, что в его прикосновении было что-то успокаивающее и… возбуждающее? Ей вдруг ужасно захотелось снова почувствовать, как он дотрагивается до нее.

      И он дотронулся. Кончики его пальцев легонько коснулись ее щеки.

      – Как ваш покровитель, я…

      – Как мой покровитель, вы можете претендовать только на мое тело и почтительность, не более того.

      Его пальцы замерли около ее щеки. А брови нахмурились.

      – На данный момент это еще не так.

      – Нет, именно так, – возразила Мэри, делая ударение на последнем слове.

      – Вы хорошо знаете кредо куртизанок, дорогая. Скажите, ваш последний любовник издевался над вами? – Немного помолчав, Эдвард заявил: – Я могу позаботиться о том, чтобы из него сделали отбивную, если вам угодно.

      Мэри поджала губы. Как она могла рассказать ему о том, что пережила, о том, кто был ее последним «любовником», – точнее «любовниками»? Ведь об этом даже думать было больно.

      – Вам не стоит опасаться моего осуждения, дорогая, – добавил герцог.

      Его поистине безграничная доброта казалась странной. Холодный и расчетливый, – но готовый спасти ее и заботиться о ней? Нет-нет, ничто не заставит Мэри рассказать ему обо всем, иначе он с отвращением выбросит ее на улицу.

      Но Эдвард ведь все равно со временем узнает, что ее упрятали в приют, и тогда… эта мысль приводила Мэри в смятение.

      – Скажите, кто вы? – вкрадчиво проговорил Эдвард, осторожно приподняв подбородок. – Ивонн сказала мне только то, что вы нуждаетесь в покровителе.

      – Зачем вам это знать?

      Он погладил ее по щеке.

      – Я смог бы тогда оградить вас от опасностей прошлого. Я желаю обеспечить вам безопасность.

      – И благополучие?

      – Да, и благополучие.

      – Если бы вы знали обо мне больше, ваша светлость, вы бы этого не желали. – Мэри хотелось отойти от него, но, с другой стороны, ей не хотелось терять связь, возникавшую между ними. Она напомнила себе, что теперь стала его любовницей, – а если так, то и вести ей себя