Напрямик (сборник). Роман Сенчин

вскочила.

      – Анна, но я считал, это тебя унизит, если я… Первая встреча…

      – Ничего, все в порядке. Пять тысяч хватит? – Она пошла к гардеробу. – Или добавить?

      – Анна, извини, – Илья, она чувствовала, пристыженно посеменил за ней, – я не думал… Там так принято…

      – Я говорю – все в порядке. Не беспокойся… Молодой человек, – обратилась то ли к охраннику, то ли еще к кому в темном костюме, – вызовите, пожалуйста, такси.

      – Такси дежурит у входа, – доложил тот.

      Гардеробщик надел на Анну дубленку, Илья рядом неловко, трясущимися руками натягивал на себя пиджак.

      – Я считал, мы вместе…

      – Нет-нет, дорогой, у нас гоу датч… Хорошо провести ноч-чь!

      Она ждала, что он схватит ее за руку, остановит, прикажет твердым спокойным голосом: «Всё, проехали это недоразумение! Успокойся, и – ко мне. Я тебя не отпущу». И тогда бы она наверняка сдалась. Но Илья был перепуган, унижен, раздавлен. Он всячески показывал, что виноват. И наверняка при следующем недоразумении или размолвке так же будет себя вести… И зачем он ей такой?

      Она села в теплый душистый салон такси, назвала водителю адрес… Илья мялся в пиджачке на крыльце ресторана.

      Валя

      В этом году я был у родителей, и в один из первых же дней, копаясь на огороде, услышал за забором детский требовательный голос:

      – Валя!.. Ва-ля!

      – Ау, – через некоторое время отозвался другой голос, старческий, бессильный.

      – А мама когда приедет?

      – А?

      – Мама когда приедет?

      – Скоро, сынок, потерпи.

      – А куда она поехала?

      – А?

      – Куда она поехала?

      – Работать поехала, деньги зарабатывать.

      С минуту за забором была тишина, а потом ребенок снова позвал:

      – Валя-а!

      – А?

      – Валя, а когда мы кушать будем?

      – Скоро, сынок, сейчас доделаю…

      – Валя, я кушать хочу!

      – Ну пойдем, пойдем…

      Я оторвался от работы, пытаясь сообразить. Точно такие же разговоры я слышал двадцать лет назад, когда наша семья только переехала в эту деревню. Да, двадцать лет назад, летом девяносто третьего.

      Когда бываешь раз в год в том месте, где когда-то жил, кажется, люди должны остаться такими же, что и были. И удивляешься, когда встречаешь того, кого знал пацаненком, а теперь он здоровенный парень, мужичара. Девчонки, которые проходили мимо наших ворот с ранцами за плечами, возвращаясь из школы, превратились в тётенек, у которых дети в выпускных классах. Половины обитателей нашей коротенькой Заозерной улицы уже нет в живых, в половине изб – новые люди…

      Да, время летит, его не остановишь, и потому я оторопел от этого требовательного детского: «Валя! Ва-ля!» Словно и не было двадцати лет, словно и соседка, старушка Валентина Семеновна, и ее внук Олежек остались прежними.

      Позже, когда мы отдыхали с родителями у крыльца в тени черемухи, отец спросил меня:

      – Слыхал, как внучок бабушку