Напрямик (сборник). Роман Сенчин

городские, не смогшие устроиться в городе. Покупают избы, в том числе и на материнский капитал, но у большинства не получается закрепиться и здесь. Деревня – это все-таки другой, особый мир, и полагаться здесь нужно лишь на свои силы, бороться самому за выживание. Многие на это не способны.

      – Как здоровье, Валентина Семеновна? – громко, заметив, что она стала совсем плохо слышать, спросил я.

      Вопрос, наверное, не самый удачный, но хотелось поговорить с ней.

      – Да ничего, потихоньку, – прозвучало в ответ бесцветное.

      Я покивал.

      Ясно, что не начнет Валентина Семеновна откровенничать. И стало неловко за этот мой вопрос с намеком на то, что я готов послушать о ее несчастьях.

      Но старуха все-таки сказала несколько слов. Наверное, важных, главных для себя, восьмидесятилетней:

      – Как тут болеть… Павлушка на мне, и Олежека с Таней надо дождаться… Тут не поболеешь…

      Я, глядя на ее сухое синеватое лицо, опять покивал. Отвернулся.

      Подъехал автобус, я принял у мамы сумку с продуктами. Мы пошли к дому. Сзади послышался растерянный голос Валентины Семеновны:

      – А моей нету, что ли… Обещалась приехать…

      – Нет, не было, – сказала мама.

      – Ох-хо-о…

      Метров через десять я обернулся.

      Валентина Семеновна шла медленно, но вроде бы торопливо. В правой руке была напоминающая посох жердинка. Старуха смотрела не под ноги, а в сторону своего двора, где уже беспокоился, звал ее правнук Павлушка:

      – Валя! Валя-а!

      Регион деятельности

      Выскочив из плотных снеговых туч, самолет начал резко снижаться. Отсюда, с земли, казалось, что он падает. Валентина Петровна даже отвела взгляд. Вот действительно, возьмет и рухнет. И что тогда? Мелькнули как-то разом хорошо знакомые по теленовостям картинки: горящие обломки, вопли очевидцев, жирные клубы дыма, сирены пожарных и санитарных машин, а потом – репортажи, статьи, следствие… И, значит, – срыв праздничных мероприятий, посвященных долгожданному сорокапятилетию. На всей работе, успехах, достижениях будет поставлен крест…

      Пересилила себя, снова посмотрела на посадочную полосу. Бело-голубой Ту-154, гудя, уже почти касался земли своими маленькими, вроде совсем игрушечными колесами… Коснулся, раздул под собой сухую снежную пыль, побежал очень быстро, качая крыльями, словно бы готовясь снова подняться в воздух. Но гул сделался тоньше – в турбинах надсадно запищало, как в сливе ванны, досасывающем воду, потом они почти смолкли, и самолет стал притормаживать.

      – Ну, слава богу, – выдохнула Валентина Петровна. И пошла к микроавтобусу.

      Уселась на переднем сиденье, сняла круглую соболью шапку, носовым платком вытерла испарину со лба и шеи. Взглянула в узкое зеркальце заднего вида, увидела гладкое, свежее, умеренно-радушное свое лицо, улыбнулась так, как будет улыбаться скоро, и повторила:

      – Слава богу.

      Она знала по опыту – ждать остается еще минут десять. Пока самолет докатится до стоянки, пока