Курсантская исповедь. Владимир Земша

Сама мысль о возможном свидании приводила его в жуткий ступор. Ноги становились ватными, и сердце начинало выбрасывать бурные потоки крови с адреналином, помутняя его разум. Скорее он был готов больше к очередному отвержению, каким бы горьким привкусом оно не наполняло его, ещё совсем детскую душу!

      – А Женька влюбился! Ха-ха-ха! – тут девчонки нашли себе новый повод для весёлого обсуждения. Громче всех снова гоготала Катька. Бедиев стал пунцовым от смущения.

      Однако, это была горечь обиды, даже ненависти, смешанная с чувством определённого облегчения. Труднообъяснимая подростковая любовь!..

      Я раньше много раз любил,

      Стрелой не раз прошит был прочно.

      Я той любовью дорожил

      Но объяснялся с ней заочно.

      Робел взглянуть в её глаза

      Промолвить слово ей боялся.

      Взошла горячая звезда,

      А я, мальчишка, растерялся

      Я ненавидел и любил,

      Тогда же мне, порой, казалось:

      «В ответном чувстве счастья нет!»

      И сердце скукой наполнялось.

      Снаружи жаждая любви,

      Внутри желал я отвержения.

      И, сладким горем упоясь

      Я у судьбы просил прощение!..

Автор В. Земша 1981 г.

      Марш бросок

      Я ненавижу жёлтенькие лычки.

      Хотя они – опора дисциплины.

      Но несмотря на бешеные вздрючки,

      Мне не забыть казарменной рутины!

      Сержант! Ведь ты творишь погоду.

      Не надо лбом своим дурным таранить двери!

      Ты отнесись к нам строго, но с заботой.

      И мы в тебя до гроба будем верить!

В. Земша. 1983 г.Октябрь 1983 г. Новосибирск

      Сегодня – 15 октября. Сегодня – переход на зимнюю форму одежды. Курсант Тимофеев с чувством глубочайшего удовлетворения распрощался с затасканной на «курсе молодого бойца» хэбэшной «стекляшкой» в обмен на темно-зелёное «ПШа» с новенькими красными погонами с желтенькими продольными полосками курсантских галунов вместо затёртых и выцветших старых. Всё расположение роты напоминало сплошной швейный цех. Курсанты в зимнем байковом голубом нательном белье пришивали погоны, петлицы, отмеряли всё линейками «по Уставу». Наматывали на голые ноги с изуродованными мозолями пятками, по которым обычно летом на пляже любой патруль легко вычислял своих «самовольщиков» среди гражданских лиц, зимние байковые новенькие портянки нежного цвета слоновой кости. Воздух был пропитан характерным мужским запахом нового обмундирования.

      Влад переложил в нагрудный карман затрёпанную фотографию девушки.

      Её светлые локоны мило обрамляли смазливое личико…

      – Сонечка, милая Сонечка! – он мысленно прикоснулся к её губам.

      – Рота-а-а! Строиться-я в расположени-и-и! – внезапно раздался вопль.

      – Что, сынки, совсем