Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 1. Марина Алиева

в роду де Баров, но приятно одухотворенное – и казалось, что раздумья эти склоняют её принять точку зрения дяди. Во всяком случае, поднятая бровь гладко опустилась.

      – Полагайтесь только на себя, – ласково повторил епископ. – Принятое вами решение и наше родство дают мне право быть откровенным, и я скажу, что, положение герцогини Анжуйской избавит вас от необходимости искать поддержку в ком-либо, и даже в церкви. Все переменится очень быстро – вы получите в руки действительную власть и скорее сами сможете стать поддержкой для всех, кто вас любит и кто… м-м сможет быть полезен в будущем. А там и о всей Франции можно подумать. Только без этих… без Дев из народа.

      Серые, совсем не испанские глаза Виоланты сверкнули в лицо епископа быстрой улыбкой.

      – Вот видите теперь, как я нуждаюсь в мудром наставлении и в пастыре вроде вас, дорогой дядя! – слишком пылко воскликнула она. – Вы ведь поможете мне на первых порах, правда?

      Озадаченный такими подозрительно-быстрыми переменами, епископ, не подумав, неуверенно кивнул:

      – Ну-у, конечно…

      И осекся.

      Что-то в поведении племянницы его без конца смущало, и неопределенность этого «что-то» заставляла чувствовать себя не так уверенно, как хотелось бы. «Бог знает что она там задумала?» Епископ никогда не давал опрометчивых обещаний и сейчас не собирался, однако, словно под гипнозом, уже было сказано это «конечно», и на всякий случай монсеньор решил добавить:

      – Только в разумных пределах, моя дорогая, без чудес, иначе я не гарантирую…

      – О-о, я буду очень разумна, вот увидите! – перебила Виоланта. – Очень, очень!!!

      И любой, кто слышал её в эту минуту, нисколько не усомнился бы в искренности этих слов. Однако монсеньор Лангрский почему-то почувствовал себя еще глупее, чем в начале разговора.

      КОНЕЦ АВГУСТА 1399 ГОДА

      Копье расщепилось на втором ударе, и герцог в сердцах откинул его в сторону. «Чертов оружейник! Вот вернусь, насажу его на это копье – пусть осознает, каково мне биться его оружием!»

      Луи Анжуйский развернул лошадь, всё еще нервную после удара, и потрусил к шатру переживать поражение.

      Плохо, что бои на мечах тоже поставили на сегодня. Утром Гектор де Санлиз уже ударил по щиту герцога, но настроение для боя с ним не очень-то подходящее! С этим господином и в лучшие времена не сразу сладишь, тем более теперь, когда дает себя знать старая рана…

      Прошлой весной во время боев под Неаполем у герцога надломилась шпора, и, соскакивая с коня, он пробил ступню до самой кости. Рану тогда же и подлатали, но сейчас, с приближением осени, она что-то снова заныла. Утром шел к лошади – хромал… Потом, правда, расходился, но если вдруг в самый разгар боя неудачно наступит, подвернет ногу, то всё – пиши пропало! Санлиз не из тех, кто отпустит. Обязательно шарахнет по шлему. Испортит дорогую вещь… Да еще отлеживайся потом целый месяц, вместо того, чтобы возвращаться назад в Италию, в самое удобное для похода время!

      Подбежавший