Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 1. Марина Алиева

одеяло, она почти спрыгнула с постели и приказала вбежавшей по её хлопку служанке:

      – Немедленно подай платье, да позови отца Мигеля! Оденусь я сама.

      «Вот и повод подружиться с вами, мессир Карл, – думал мадам Иоланда, торопливо просовывая руки в меховые рукава. – Я так долго его ждала, что теперь не имею права ничего испортить. Жан Бургундский мне хорошо известен – он безумно высокомерен, Карл Лотарингский – горд, а Луи Орлеанский – глуп, как и было сказано. И всё это прекрасно! Но тут и опасность: нельзя допустить ни единой случайности, способной нарушить равновесие или хоть в чем-то его изменить!»

      Герцогиня выдернула из-под ворота свои длинные неубранные волосы, едва успела надеть на голову не слишком обременительный домашний убор, как в спальню, с низким поклоном вошел отец Мигель.

      Проскользнувшая следом служанка мгновенно задернула полог на раскиданной постели и выскочила, по опыту зная, как не любит мадам Иоланда присутствия посторонних во время её бесед с духовником.

      – Пришла пора действовать, Мигель! – еле сдерживая возбуждение сообщила герцогиня, как только они остались одни. – Сейчас ты внимательно выслушаешь мой план, и вместе мы решим, как его обезопасить ото всего, что может случайно помешать…

      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

      КАРЛ ЛОТАРИНГСКИЙ

      (1407 г.)

      Замок в Нанси был уже довольно стар, и новостройки вокруг него, образовавшие целый город и значительно превосходящие по высоте прежние низкорослые домишки, почти скрыли изгиб дороги, ведущей к подъемному мосту. Деревья тоже помогли – разрослись не в пример прежним годам так, что скоро скроют от глаз всю округу. А не за горами весна. И кружевные тополиные верхушки снова залепят вороньи гнезда с птенцами, от карканья которых в замке, где сейчас тихо, не станет никакого спасения.

      Карл Лотарингский по прозвищу Смелый, граф Эльзасский и Мецский, сеньор де Бов и сеньор де Рюмини, сын Иоганна Первого, герцога Лотарингского и Софии, дочери Эгерхарда Третьего, графа фон Вюртемберга, стоял у бойницы западной башни, ёжился от холодного февральского ветра и в тысячный раз перебирал в уме все возможные причины, по которым герцогине Анжуйской могло взбрести в голову начать с ним переговоры о будущем воспитании её сыновей.

      Причин, разумеется, хватало. По давнему обычаю и сам герцог Карл воспитывался когда-то при дворе Филиппа Бургундского. В те времена каждый мальчик, чьё происхождение позволяло в будущем носить звание рыцаря, должен был пройти весь путь – от пажа до оруженосца при господине, способном научить военному делу. Но, какую бы из обычных и, вроде понятных, причин ни начинал герцог рассматривать более пристально, всё ему казалось притянутым «за уши», поскольку существовало еще больше причин против любого союза между Лотарингским и Анжуйским домами. Взять хоть треклятый Пизанский собор и греческого выскочку Филаргоса, которого герцог Анжуйский поддерживал всеми правдами и неправдами. Или все того же дурня Луи Орлеанского, который при каждом удобном случае похвалялся тем, что уж кто-кто,