Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 1. Марина Алиева

сказать, чтобы он слишком мучился угрызениями совести – турнир есть турнир, мало ли что на них случается. Тем более, что это была уже третья славная победа, и, похоже, в этом сезоне равного герцогу по бою на мечах уже не будет. Хорошо бы и завтра показать себя так же удачно в джостре, а все остальное он готов уступить кому угодно другому.

      Герцог отбросил в угол шатра шлем побежденного дю Шастеля, стянул с намокшей от пота головы свой собственный, неторопливо переоделся и, отослав слуг, кликнул виночерпия.

      Каково же было его удивление, когда вместо Себастьяна, обычно прислуживавшего на турнирах, вино принес один из оруженосцев.

      – Себастьяна мадам герцогиня отправила к мессиру дю Шастель, – пояснил оруженосец, наливая герцогу вино. – Велела справиться о здоровье капитана, да поднести ему флягу Сомюрского красного. А еще она велела спросить – не соблаговолите ли вы сами навестить шатер мессира дю Шастель?

      Луи Анжуйский буркнул в ответ что-то неразборчивое, залпом осушил кубок и, отослав оруженосца, задумался.

      Заподозрить супругу в интересе любовного толка ему даже в голову не пришло – мадам Иоланда для этого слишком разумна. Но что такого важного мог представлять собой этот дю Шастель, раз герцогине вздумалось переживать из-за его здоровья?

      И сам Танги, и его брат Гийом – всего лишь дворяне на службе у герцога Орлеанского. Да – храбры, честны и благородны, но таких и при Анжуйском дворе хоть пруд пруди. Неужели супруга строит на них какой-то расчет в отношении Орлеанского дома? Странно… Слишком мелковаты эти дворянчики для крупных дел.

      Хотя… Дела жены всегда так загадочны и так мудрено запутаны, что в них каждая мелочь чему-то да годна. Вмешиваться в них, не разобравшись? Нет! Пожалуй, лучшее, что его светлость может сделать – это помочь. Да и при дворе не худо благородством блеснуть…

      Герцог вздохнул. Покосился на новый, еще ни разу не пользованный шлем, который собирался надеть завтра на поединок с Монлюсоном. «Что ж, – подумал он, – вещь, конечно, дорогая… Пожалуй, даже слишком дорогая для мессира дю Шастель. Но я, в конце концов, герцог Анжуйский, и мое благородство цены не имеет! Сам, разумеется, в его шатер не пойду, но шлем отправлю. И, раз уж её светлости так нужен этот капитан, думаю, она будет довольна. Король не расплатился бы щедрее…».

      Тем же вечером, когда Гийом дю Шастель наведался в лекарский шатер, где приходили в себя раненные на турнире рыцари, он был немало поражен. Лежа на походной кровати с перевязанной до самых глаз головой, его брат Танги изумленно рассматривал роскошный, невероятно дорогой шлем, стоящий перед ним на специальной болванке, которые обычно можно увидеть в лучших оружейных.

      – Однако…, – Гийом обошел вокруг шлема, оценивая не столько красоту отделки, сколько прочность и удобство. – Если это плата герцога Анжуйского за разбитую голову, то, ей-богу, Танги, твоя голова того не стоит. Какая сталь! Какая работа! У нас такую не делают.