Медиум идет по следу. Лесса Каури

Принеси еды.

      Он ушел, что-то недовольно ворча себе под нос.

      – Так как мне вас все-таки называть? – спросила я, чтобы отвлечь внимание незнакомца от себя, пока буду менять повязки. – Какие имена приняты у норрофиндских оборотней?

      – Понятия не имею, – ответил он. – Сейчас у меня нет имени…

      Что-то в его голосе заставило меня поднять взгляд от окровавленных бинтов.

      Мужчина смотрел в сторону – в темный угол кладовой, куда не достигало сияние светляков. Но мне казалось, он видит нечто совсем другое…

      Неожиданно я разозлилась. Не хочет говорить о себе, не надо! Мне ли не знать, что от некоторых вещей лучше держать подальше свой пытливый ум?

      Больше не говоря ни слова, я повторно насыпала в раны кровоостанавливающий порошок, поменяла повязки. И собиралась вставать, однако он удержал меня за руку.

      – Я уже говорил вам «спасибо», Эвелинн Абигайл Торч? – тихо спросил он.

      На мгновенье жар его пальцев всполошил мое сердце… Но я вовремя вспомнила кое-кого. Это воспоминание прочно удерживало меня от романтических порывов.

      – Вы только что сказали, – холодно улыбнулась я. – Не стоит благодарности!

      – Медведя вы бы тоже спасали? – иронично поинтересовался он.

      Я вырвала руку и встала.

      – А вот и ужин! – провозгласил так вовремя вернувшийся Бреннон, внося в кладовую большую тарелку с остатками жаркого и кувшин с молоком. – Или это ранний завтрак?

      – А сколько времени? – вопросом на вопрос ответил незнакомец.

      В его взгляде промелькнуло беспокойство.

      – Около двух, – мой помощник поставил еду перед ним. – Наверное, надо соорудить вам лежбище. Сейчас поищу здесь что-нибудь подходящее. Линн, можешь посветить над теми завалами мебели?

      – Тебе, рыжий, тоже спасибо, – улыбнулся незнакомец и принялся за еду.

      – Да ладно, – махнул рукой Бреннон. – Приятного аппетита!

      Чтобы не смущать мужчину своим присутствием, я пошла вместе с помощником в дальний угол кладовой. Вдвоем мы откопали старый матрас и два ковра, таких древних, что на них были изображены традиционные кармодонские мотивы. Впрочем, моль до них не добралась и даже плесенью не пахло.

      Бреннон отнес матрас к незнакомцу, накрыл двумя коврами, сходил вниз и вернулся с чистым постельным бельем.

      Пока он хлопотал, я с ностальгией разглядывала старинные сундуки, стоящие вдоль стен. Ребенком я обожала их потрошить, но, к сожалению, не нашла ни несметных сокровищ, ни могущественных артефактов прошлого.

      – Лисенок, – вдруг шепотом позвал Бреннон, – иди, посмотри.

      Я тихонько вышла из-за мебельных завалов и застыла.

      Незнакомец крепко спал, раскинувшись на самодельной постели. Сейчас он был похож на человека больше, чем за все время нашего знакомства. Зверь больше не беспокоил его.

      – Умаялся, бедолага, – умилился Брен, разглядывая его.

      – Ты же