Спорим, будет больно!. Кира Фарди

в упор на мажора, который с невозмутимым лицом расплачивается за проезд.

      – Варь, Варь, смотри! Это они за нами следили?

      Я кошусь на подругу: ее глаза лихорадочно блестят, она возбуждена и взволнованна. Усталость, поступление в вуз, потеря кроссовки и нагоняй от родителей ее уже не интересует.

      – Не придумывай! – осаждаю ее горячий порыв.

      – А вдруг они мне хотят отдать кроссу?

      – На добреньких самаритян эти говнюки не похожи, – едва слышно шиплю сквозь зубы.

      – Вечно ты плохое в людях видишь, – фыркает Зинка. – Осторожная чересчур.

      – Зато ты безалаберная! Увидела смазливую мордашку и растаяла.

      – Да ну тебя!

      Зинка надувает губы и отворачивается. Так-то лучше, может, удастся доехать без приключений на свой зад. Сколько раз уже вытаскивала простодушную Зинку из передряг, перечесть.

      Но парни спокойно, никого не задевая, наоборот, вежливо здороваясь, проходят между сидений и останавливаются за нашими спинами. Арчи даже не смотрит на меня, словно я пустое место.

      Немного расслабляюсь, хотя не понимаю, что этим буратинкам нужно в скромном пригородном автобусе. Ну, сломалась у них машина, вызвали бы такси. Мани-мани есть в кармане. Нет, полезли в автобус. А что дальше?

      – Не придумывай, – уже миролюбиво толкаю подружку в бок. – Хотели бы, сразу отдали бы.

      – А вдруг они забыли? Или не знали, чья обувь.

      – Слушай, ну чего ты пристала ко мне? – Поворачиваюсь всем корпусом к подруге. – Объясни, зачем им нужна одна женская кроссовка? Постебались над нами и выбросили в урну.

      – Спроси, Варь! Трудно тебе, что ли? – канючит Зинка.

      Ее обиженный голос сверлом проникает в мозг и устраивает там бандитский беспредел.

      – Твоя обувь, вот и спрашивай, – упрямо не сдаюсь я.

      – Я не умею, как ты, во рту все пересыхает от страха.

      Тут я вытаскиваю из сумочки телефон и демонстративно читаю смс. Мне хочется послушать, о чем говорят незнакомцы, а болтовня Зинки мешает.

      Но парни тоже перекидываются фразами так тихо, что ни слова разобрать не удается. Зато постоянно чувствую между лопаток колючий взгляд. Рука так и тянется почесать это место, но боюсь даже пошевелиться.

      И тут низкорослый парень обращается к Зинке с вопросом. Я напрягаюсь, но старательно смотрю в окно. Подружка стреляет в меня взглядами, но отвечает, растерянно, невпопад, все же тоже не уверена в благих намерениях незнакомцев. Нам еще домой идти от площади. А если они увяжутся?

      Я нервно смотрю на время и тянусь к телефону. Папа отвечает сразу после первого гудка. Держа телефон на вытянутой руке, я оборачиваюсь.

      – Пап, ты встретишь нас с Зинкой на остановке?

      Спрашиваю, а сама в упор смотрю на красавчика мажора. Он прищуривается, в синей щелке мелькают искры.

      – А сама до дому не дойдешь? – спрашивает недовольно отец.

      – Нет, страшно.

      – Ишь, чего придумала!

      – И биту с собой