Королевы и изгои. Алена Филипенко

не значит, они не смогут ничего сделать, – уверенно сказала я.

      Север презрительно посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:

      – Не могу поверить, что ты не вступилась.

      Вот это неожиданность. Я буквально вспыхнула:

      – А что я, по-твоему, делала, когда пыталась их убедить, что ежедневник не улика?

      Панферов меня будто не слышал.

      – Здорово быть наблюдателем, да, Орлова? Когда все, что происходит, тебя не касается?

      – Ты несешь бред! – Я закатила глаза.

      Но Север не успокаивался. Когда он заговорил снова, голос так и сочился желчью:

      – Скоро все изменится. Ты не сможешь просто стоять в стороне и хлопать ресницами. Тебя это все тоже коснется, Александра.

      С этими странными словами Север и Таня направились к выходу.

      Я подождала еще какое-то время и пошла домой. Всю дорогу я думала о произошедшем. Верила ли я, что Таня украла ежедневник? Нет. Я была уверена: его ей подкинули. Но кто? Север? Тоже вряд ли… Зато это мог быть Женька. Я видела его около раздевалок. И теперь я сомневалась, что он вернулся за забытыми вещами. Наоборот, он оставил кое-что в Таниной сумке. Что-то, что забрал с учительского стола вчера во время дежурства.

      Зачем он вообще вернулся в нашу школу? С его появлением сразу начались проблемы, впрочем, как всегда. Где Женя, там проблемы. Может, он и есть виновник вражды двух классов? В первый учебный день, когда разбили окно и в стукачестве обвинили Минаева, Женя ведь тоже находился в туалете. А значит, настучать мог он.

      Что мне делать? С кем об этом поговорить? С Панферовым? Нет, он на меня злится и вряд ли захочет слушать. Да и мне, честно говоря, неохота к нему подходить. Таня тоже не вариант, она на стороне Панферова, его глаза и уши. По этой же причине я не могу рассказать одноклассникам. Обо всем сразу станет известно Панферову, и именно он будет принимать решение. Бэшки тоже отметаются. Они решат, что я наговариваю на Женю. Обсудить со Светой? Но подруга сейчас какая-то нервная и ничего другого, кроме как «Ты снова лезешь не в свои дела, внимания не хватает?», мне не скажет.

      Поговорить с учителями? Не катит. Они наверняка вызовут Женю, он поймет, что кто-то его подозревает, и станет осторожничать. По той же причине я не могу прямо спросить самого Женю. Значит, буду скрывать и начну за ним следить. Вдруг замечу в его поведении что-то такое, что поможет вывести его на чистую воду.

      Я все же купила пирожки и съела их за просмотром реалити-шоу, но не получила такого удовольствия, как хотела. Я вся была погружена в мрачные мысли.

* * *

      Весной в девятом классе Женя взял в заложники половину класса. Я не знаю, что его спровоцировало, что стало спусковым крючком. Может, то, что у них с бабушкой были особенно тяжелые времена. Может, он начал еще острее тосковать по родителям. Может, навестил маму в тюрьме, в очередной раз сорвался из-за несправедливого приговора и сильнее озлобился на мир.

      В тот день Север устраивал у себя дома вечеринку. Все было организовано только для того, чтобы пригласить меня. Заманить. Не спугнуть. Остальные – так, массовка.