Мы воплотим богов. Девин Мэдсон

Виллиус здесь?

      – В каком-то смысле. – Предводитель выпрямился. – Наш лагерь в вашем распоряжении, если желаете остаться на ночь, ваше величество.

      Один из гвардейцев императрицы с облегчением вздохнул, и напряжение немного спало. По крайней мере, снаружи. А изнутри мне словно крепко сдавили грудь, и с губ, как вырвавшаяся желчь, слетели слова:

      – Унус здесь? – разорвала тишину Кайса. – И Яконо?

      Глаза всех присутствующих обратились ко мне, но Кайса только выпрямилась и ответила гневным взглядом.

      – Мне кажется, вы говорили, что вы здесь не ради доминуса Виллиуса, – сказал переводчик.

      – Я – нет, – отрезала императрица. – Мы встретили эту женщину в лесу. Она спасла нас от нападения.

      Эту женщину. Она смотрела на меня холодно и с подозрением, и если бы не твердое намерение Кайсы остаться и найти Унуса, я предпочла бы бежать, и как можно быстрее, лишь бы не страдать от презрения Мико.

      – Тор, – произнес предводитель левантийцев и отдал переводчику приказ.

      Молодой человек вздохнул.

      – Чувствуйте себя как дома, ваше величество, – сказал он, обращаясь к императрице. Потом обернулся ко мне. – Вы можете оставить свою лошадь здесь и последовать за мной. Я отведу вас к друзьям.

      Он усмехнулся при слове «друзья», но Кайса соскочила с седла прежде, чем я успела усомниться в разумности такого решения. Лишь один раз оглянувшись, проверяя, идем ли мы следом, Тор под шепот подозрений и бесконечные взгляды наблюдателей провел нас сквозь освещенный кострами лагерь к хижине позади самого большого костра. У двери, как будто в карауле, стояли два левантийца, а третий, сидевший рядом, смотрел на занавешенную дыру, служившую окном.

      Тор переговорил с охранниками и жестом пригласил нас войти. Нас наверняка оттуда не выпустят, но, может, и так не выпустили бы – после того как Кайса спросила про доминуса Виллиуса. Не колеблясь, она уверенно и быстро шагнула внутрь. После костров лагеря дух сырости был подобен удару в лицо. Во всяком случае, до тех пор, пока кулак не врезался мне в скулу и мы не отлетели к дощатой стене.

      – Какого хрена? – рявкнула я прежде, чем Кайса снова захватила контроль.

      Нападавший опустил кулаки.

      – Кассандра?

      – Яконо?

      «Вот видишь, – сказала я. – Ничего с ними не случилось».

      «Не благодаря тебе».

      Унус сидел, привалившись к стене, и наблюдал за нами из-под полуприкрытых век.

      – Ты цел? – Кайса рванула к нему и резко бросила нас на колени. – Чего они от тебя хотят?

      – Не знаю, – произнес Яконо, когда Унус не ответил. – Но у нас все хорошо. Ему задавали много вопросов, а мной почти не интересовались. Возможно, потому что я сказал, что убивать людей – моя работа.

      – Как, надо думать, и их, – проворчала я, пока Кайса высматривала на лице Унуса следы жестокого обращения. Он выглядел вполне сносно, никаких ссадин, кроме темного пятна на лбу в том месте, куда я попала рукоятью ножа.

      – Унус или Дуос?

      Он