Отцы и дети. Иван Тургенев

к Базарову.

      – А! это вы, герр Ситников, – проговорил Базаров, продолжая шагать по тротуару, – какими судьбами?

      – Вообразите, совершенно случайно, – отвечал тот и, обернувшись к дрожкам, махнул раз пять рукой и закричал: – Ступай за нами, ступай! У моего отца здесь дело, – продолжал он, перепрыгивая через канавку, – ну, так он меня просил… Я сегодня узнал о вашем приезде и уже был у вас… (Действительно, приятели, возвратясь к себе в номер, нашли там карточку с загнутыми углами и с именем Ситникова, на одной стороне по-французски, на другой – славянскою вязью.) Я надеюсь, вы не от губернатора!

      – Не надейтесь, мы прямо от него.

      – А! В таком случае и я к нему пойду… Евгений Васильич, познакомьте меня с вашим… с ними…

      – Ситников, Кирсанов, – проворчал, не останавливаясь, Базаров.

      – Мне очень лестно, – начал Ситников, выступая боком, ухмыляясь и поспешно стаскивая свои уже чересчур элегантные перчатки. – Я очень много слышал… Я старинный знакомый Евгения Васильича и могу сказать – его ученик. Я ему обязан моим перерождением…

      Аркадий посмотрел на базаровского ученика. Тревожное и тупое выражение сказывалось в маленьких, впрочем приятных, чертах его прилизанного лица; небольшие, словно вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся он беспокойно: каким-то коротким, деревянным смехом.

      – Поверите ли, – продолжал он, – что, когда при мне Евгений Васильевич в первый раз сказал, что не должно признавать авторитетов, я почувствовал такой восторг… словно прозрел! «Вот, – подумал я, – наконец нашел я человека!» Кстати, Евгений Васильевич, вам непременно надобно сходить к одной здешней даме, которая совершенно в состоянии понять вас и для которой ваше посещение будет настоящим праздником; вы, я думаю, слыхали о ней?

      – Кто такая? – произнес нехотя Базаров.

      – Кукшина, Eudoxie, Евдоксия Кукшина. Это замечательная натура, émancipée[16] в истинном смысле слова, передовая женщина. Знаете ли что? Пойдемте теперь к ней все вместе. Она живет отсюда в двух шагах. Мы там позавтракаем. Ведь вы еще не завтракали?

      – Нет еще.

      – Ну и прекрасно. Она, вы понимаете, разъехалась с мужем, ни от кого не зависит.

      – Хорошенькая она? – перебил Базаров.

      – Н… нет, этого нельзя сказать.

      – Так для какого же дьявола вы нас к ней зовете?

      – Ну, шутник, шутник… Она нам бутылку шампанского поставит.

      – Вот как! Сейчас виден практический человек. Кстати, ваш батюшка все по откупам?

      – По откупам, – торопливо проговорил Ситников и визгливо засмеялся. – Что же? идет?

      – Не знаю, право.

      – Ты хотел людей смотреть, ступай, – заметил вполголоса Аркадий.

      – А вы-то что ж, господин Кирсанов? – подхватил Ситников. – Пожалуйте и вы, без вас нельзя.

      – Да как же это мы все разом нагрянем?

      – Ничего! Кукшина – человек чудный.

      – Бутылка шампанского будет? – спросил Базаров.

      – Три! –

16

Свободная от предрассудков (фр.).