Ровно в шесть двадцать. Дэвид Болдаччи

материалы дела и неоднократно беседовал со следователями. Он быстро догадался, что это не самоубийство. Удивлялся, почему уголовный розыск не спешит заводить дело. Потом наконец понял, что вся причина в политике: она важнее истины. Кэмпбелл фактически это подтвердил.

      – Как я уже сказал, мы вместе служили. Я старался выяснить, что мог.

      – Что случилось с убийцей?

      – Он вскоре умер. Покончил с собой, когда понял, что его вот-вот арестуют. Только в его случае это было настоящее самоубийство.

      Последняя фраза оказалась ложью.

      «Хокинс умер, потому что я бросил его истекать кровью».

      – А что жена?

      – Судя по имеющимся сведениям, она ничего не знала. Вскоре снова вышла замуж, у нее все хорошо, – добавил Дивайн, крайне недовольный этим фактом. – Так почему дело Сары расследуют как убийство?

      – По тем же причинам, – отозвался Хэнкок.

      – Значит, убийца был неаккуратен? – заметил Дивайн.

      – И он еще на свободе. Моя задача – найти его.

      – Или ее.

      – Нужно немало сил, чтобы подвесить женщину. Мертвый груз, как-никак. Простите за каламбур.

      – Что требуется от меня? – спросил Дивайн.

      – Сказать, где вы были между полуночью и четырьмя часами утра в тот день, когда ее нашли?

      – Это примерное время смерти?

      – Да. В здании работал кондиционер, поэтому результаты неточные. Сейчас проводят более тщательную экспертизу.

      – Я был дома, в постели. Хотя в четыре утра уже встал и пошел на тренировку. До города ехать больше часа.

      – Кто-нибудь может подтвердить? – спросил Хэнкок.

      – Соседи, наверное. В здании фирмы есть камеры и сидит охранник, а чтобы попасть внутрь, нужен пропуск. Вам необязательно играть в следопыта и подглядывать в замочные скважины, детектив.

      Хэнкок ответил вроде бы в шутку, но с явным сарказмом.

      – О, спасибо, я и не знал. Дело можно считать раскрытым.

      – Я вовсе не пытаюсь указывать вам, как вести следствие.

      – Но впечатление именно такое. Вы правда тренируетесь в четыре часа утра?

      – Да, на школьном стадионе в паре кварталов отсюда. Единственное удобное время.

      – Ясно. Кстати, охранник делает обходы. Он не постоянно сидит возле дверей.

      «Да знаю», – мысленно произнес Дивайн.

      – А как же камеры и пропуски?

      – Убийца мог остаться в здании на ночь.

      – По видеозаписям можно подсчитать количество входивших и выходивших.

      – Слишком много народу, и ракурс местами неудобный, легко ошибиться. Нельзя исключить всех. В том числе и вас.

      – Позавчера я вернулся домой. Соседи подтвердят. – Хотелось бы верить. – Чтобы пройти в здание, нужна карточка. Я попал бы на камеры. Меня бы засняли.

      – Как вчера, например? Около одиннадцати, кажется?

      – Я забыл телефон. Пришлось вернуться. Охранник видел, как я ухожу.

      – Да, он подтвердил.

      – И? – произнес Дивайн.

      – И все, если вам больше