Марусин домик. Надежда Нелидова

. Подносила внучку к окну, к свету, тетёшкала, вертела, подбрасывала. При этом скашивала взгляд на зятя: как среагирует. Это было на неё не похоже: до рождения внучки она была холодна с зятем. Считала, что дочь сделала незавидную партию. Могла бы выйти замуж за человека с высшим образованием, за инженера или врача, а тут сантехник.

      Между прочим, в Америке золотая профессия. Только вызов сантехника стоит сто долларов, не считая работы. Там очень трепетно относятся к человеку простого труда.

      Тёща считала Васю пассивной, безынициативной личностью, щепкой плывущей по течению, без намёка на какую-нибудь перспективу личностного и карьерного роста. Да и не смешите: какая карьера у сантехника.

      Никогда, никогда Вася не позвонит жене с сотого этажа зеркального небоскрёба и не кинет непринуждённо в трубку пятнадцатого айфона: «Поторопись, дорогая, я зарезервировал столик в ресторане. И надень то маленькое бордовое платье, которое я привёз тебе из Лондона». Так говорили в сериалах, которые обожала тёща, между прочим, сама всю жизнь протиравшая юбку в бухгалтерии гороно. «Живут же люди», – читалось на её лице.

      При знакомстве в клубе не Вася, а будущая жена проявила инициативу. Сама подбежала, дурашливо раскланялась и пригласила на танец – как потом выяснилось – на спор с подружками за кусок торта «Банановый заяц».

      Они качались в медляке, и её пышные, стриженные шапочкой ржаные волосы касались его губ. Она была курносенькая и напоминала умытого домовёнка Кузю. Он и называл её Кузей. И ещё – наглядной, потому что глядел бы на неё всю жизнь и удивлялся, что она в нём нашла.

      Наглядная моя, очень, очень даже наглядная – очевидная, бесспорно понятная, во всём ясная. Отрицательной частице нет места в их отношениях.

      ***

      Вася про жену говорил, как про маленьких детей – что она у него хорошая, пока спит. В эти благословенные минуты наступала тишина. Она не пела, не орала, не плакала, не хохотала, в кухне не летала посуда, не ронялось что-то со звоном на пол. Благодать!

      Но уже очень скоро дом начинал казаться мёртвым. Непривычная, звенящая тишина давила на уши, и становилось тревожно. И уже очень хотелось, чтобы она поскорее проснулась и наполнила стены жизнью и шумом, пусть себе смеётся, кричит и плачет. Ну и что, что взрывчатая, зато тёплая и ясная как раскрытая ладошка.

      Вася неприкаянно слонялся по квартире и потом ложился рядом. Она посапывала, её короткие рыжие реснички вздрагивали и трепетали во сне. И Васе уже было скучно без неё, он изнывал от ревности, ему страстно хотелось к ней туда, в её сон.

      ***

      В подсобке, хвастаясь, показал снимок дочки: «На кого похожа?». Напарник загыгыкал: «На соседа!». Мало ли дебилов на свете, но тут подошла учётчица, заглянула через плечо.

      – Не слушай дурака. Ну и что, что совсем не похожа. Мои мама с папой оба светлоглазые, горбоносые, а у меня нос пипкой, глазки смородинками… Природа не такое чудит. Израстётся.

      Она хотела поддержать Васю, но заронила зерно сомнения. Дура. А тут тёща излишне виновато засуетилась…

      Где человек нынче ищет ответа на волнующие его вопросы? В интернете, где ещё. Как начал, как начал телефон выплёвывать горяченькое – только держись.

      «Узнай правду».

      «А ты сделал тест на отцовство?».

      «Шестеро детей – и все не от него».

      «20 лет воспитывал чужого сына»…

      Проводились уличные опросы. Мужчины, в принципе, не возражали против тестов на ДНК. Старики посмеивались, крутили головами: «Нас в семье было 14 душ. Это что, всех проверять: родной – прижитой? Тогда в Бога верили, дурью не маялись. От безделья, от безделья это всё».

      Девушки ужасно возмущались. Потому что семья должна держаться на доверии, да. Таращили глазёнки: «Ачётакова, если не свой? Не тот отец, кто родил, а кто воспитал».

      Ага, давайте вы тоже воспитаете подкидыша. Небось, если в роддоме перепутают бирки, выдадут чужого – о-о, крик до небес, миллионные иски. Но там хоть из-за ротозейства: не предумышленно, не злонамеренно, в отличие от вас, милочки. Вместо «милочки» в комментариях употреблялось плохое слово.

      Если бы противники и сторонники сошлись на поле – горы трупов и реки крови были бы обеспечены.

      ***

      – Чего не спишь? – пробормотала тёплая лохматая Кузя – и снова провалилась в сон. Она уставала за день, хотя девочка росла на удивление спокойной. Что тоже странно: Вася в младенчестве наревел себе пупок с луковицу. Да и Кузя с её летающими тарелками, небось, до годика обеспечивала родителям бессонные ночки.

      – Ничего. Спи, – Вася повернулся к жене спиной. Теперь Гугл выдавал телешоу на тему ДНК. Как водится, телевизионщики по-обезьяньи слизывали самое «лучшее» с запада.

      Вот отец пригрозил девице всыпать ремня, а она хрясь ему пощёчину: «Не смей прикасаться, ты не мой отец!». Вот бабёнка подбоченилась: «Это не твои дети». Знала ведь, чем добить мужика. Взыскать бы с мерзавки, до копеечки, потраченные на чужих отпрысков