Украденный наследник. Холли Блэк

скрывая рожки. – Вы ранили меня в самое сердце.

      Я сомневаюсь, что обидела его. На щеках принца все еще виднеются царапины от моих ногтей – три полоски засохшей крови, розовые по краям. Оук не может лгать, но во всех его словах кроются загадки.

      Тирнан опускается на колени и начинает расстегивать крепления на броне Оука.

      – Не могла бы ты мне помочь?

      Я присаживаюсь по другую сторону от принца, беспокоясь, что сделаю что-нибудь не так. Оук косит на меня взгляд, пока я дрожащими пальцами пытаюсь оторвать от раны прилипшую к ней кольчугу. Он тихо стонет от боли, и я замечаю, что его губы побелели по краям от того, с какой силой он сжимает их, явно сдерживая в себе звуки, которые ему отчаянно хочется издать.

      Мы избавляемся от кольчуги, и я вижу, как задирается его запачканная кровью льняная рубашка. Под ней – плоский живот и изгиб тазовых костей. Пот Оука отдает ароматом скошенной травы, но в основном от него пахнет кровью. Принц наблюдает за мной из-под опущенных ресниц.

      Теперь, когда на нем нет золотых доспехов, он почти ничем не отличается от мальчика из моих воспоминаний.

      Тирнан встает на ноги, собирая полотенца.

      – Откуда вы узнали, что леди Ноури попытается меня схватить? – спрашиваю я, пытаясь отстраниться от странной интимности этого мгновения, тепла и близости его тела.

      Видимо, спустя восемь лет после нашей последней встречи я вдруг очень сильно ей понадобилась, раз она отправила за мной и Богдану, и палочников одновременно.

      Оук пытается подтянуться, упершись спиной в подушки, и морщится от боли. Его щеки заливает болезненный румянец.

      – Наверное, она поняла, что забрать вас с собой будет умным поступком с нашей стороны, – отвечает он. – Либо ее шпионы увидели, в каком направлении мы движемся после того, как покинули Эльфхейм.

      Тирнан стоит в ванной и смачивает полотенца под краном в раковине.

      – Видимо, шпионы из его собратьев. – Он кивает в сторону Гиацинта.

      Я хмурюсь, глядя на бывшего сокола.

      – Птицам редко дают задания, – отвечает Гиацинт и приподнимает руку, словно в знак защиты. – И я никогда не шпионил за тобой.

      Тирнан приносит полотенца и берет одно из них так, как будто собирается омыть рану принца. Прежде чем он успевает это сделать, Оук выхватывает полотенце из его рук и, зажмурившись от боли, прижимает к своему плечу. Капли воды стекают по его спине, оставляя на простыне розовые пятна.

      – До Двора Бабочек несколько дней пути, но у нас осталась только одна лошадь, – говорит Тирнан.

      – Я выторгую нам еще одну, – рассеянно бросает Оук.

      Не знаю, осознает ли он, что в мире смертных лошадь не купишь на местном рынке.

      Когда принц начинает перевязывать рану, Тирнан кивает мне.

      – Идем, – говорит он, выводя меня прочь из комнаты. – Оставим его высочество мечтать о деяниях, которые ему завтра предстоит совершить.

      – Например, об издании королевского указа, запрещающего высмеивать меня, когда я отравлен, – отзывается Оук.

      – Мечтайте, ни