Бых. Первая часть. С. Денисов

равнодушно, и Перс засомневался, что верно воспринял фразу, что она вообще прозвучала и не он сам первым подумал об этом.

      – Гоша, – сменил тему Эдуард. – Глянем, как он там?

      В неудобной коробке и в неудобный час был скован вольный человек, гордости которого не замечал враждебный город; она угасала там, где камень соединяется с камнем, но помнила край, где камень соединяется с небом. М. сидел, склонив голову, и осторожно поддакивал, слушая монотонные вопросы. Рядом, как бы забытый после какого-нибудь другого события, дремал предоставленный государством адвокат. Через объектив камеры за допросом наблюдали Хайруллин и Эдуард.

      Захваченный гІолохъанчи был собран, чуял превышавших численностью врагов и, нелюдимо ожидая нападения, таил свой удар. Но он ожидал их атаки откуда-то из-за плеча, где стоял шкаф с бумагой, от старости похожей на папиросную, а оно последовало в лицо, застав врасплох.

      – В какой момент ты достал нож?

      – Я не доставал никакого ножа. – Отмашка из неудобной позиции была вялой.

      – Ну как же? – удивился Гоша и полистал планшет. Его гость попытался заглянуть на страницы, но молодой оперативник отвернул экран. – Вот же: ты подошел, потерпевший послал тебя, – Гоша поднял глаза, – к едрене матери.

      – К ядреной матери, – обиженно поправил собеседник, остро почувствовав искажение неродного языка.

      Гоша на мгновение, которое могло разрушить всю тактику допроса, растерялся от такой удачи, но быстро сориентировался.

      – То есть ты подтверждаешь, что это ты подошел к нему?

      Младший М. был пойман врасплох: он подходил, но вовсе не в тот момент, а слова слышал издалека. Запутавшись, он всплеснул рукой и откинулся на стуле, злясь неизвестно на кого.

      – Вы можете отказаться от дачи показаний, – подсказал очнувшийся адвокат.

      – Я отказываюсь от дачи показаний! – объявил М. От волнения некоторые буквы на его языке захрустели и защелкали в соответствии с акцентом. Адвокат снова прикрыл глаза. Гоша проигнорировал возражение.

      – Затем ты достал нож и нанес три удара…

      – Я не наносил! – воскликнул М., чуть не прыгнув на стол. Гоша невозмутимо смотрел на него, что сделало бурный выпад подозреваемого неуместным. М. сел обратно, сгорбился; взгляд его отскакивал от стен и углов, ища выход.

      – Потом подошел твой брат. Вы собирались забрать закладку с наркотой, которую искал потерпевший, но не нашли ее. И вместо этого прихватили телефон, деньги и паспорт. Похищенные вещи ты оставил брату. Или и тут все было иначе?

      – Я никого не бил ножом! – жарко настаивал на правде М.

      – А кто бил? – осведомился Гоша.

      М., осажденный неведомо как раскрытыми подробностями, не зная, куда улизнуть – всюду его мог перехватить этот мучитель – тягостно молчал.

      – Хорошо учишься, гражданин Маликов?

      – Нормально, – буркнул младший Маликов, чья фамилия неожиданно раскрывается.

      – Закончишь, так в офис, небось, возьмут. Матери помогать будешь. –