Бых. Первая часть. С. Денисов

вздребезжали.

      – О, сидит, задумалась! Небось, в мужиках своих разобраться пытается! – Лера скорчила ехидную гримасу. – Доброе утро, товарищ полковник!

      Мужчины поздоровались. Эдуард жал руку хватко, навязчиво, Хайруллин – крепко, но не тратя силы, зачастую не глядя в глаза.

      После ремонта никак не могли найти кабинет, предназначенный то ли Лере, то ли Эдуарду, так что пока их поселили вместе. Растрепанный, как из-под ливня, Перс прошел к своему столу, запустил компьютер и отупело уставился в экран.

      – Тебе самому включиться надо, – подсказала Лера.

      Эдуард обвел коллег падающим взглядом.

      – Если дети – радость, почему я всегда невыспавшийся и раздраженный?

      – Что с тобой будет, когда они в подростковый возраст войдут? – безжалостно спросил Хайруллин.

      – Меня ни один бандит не пугал так, как ты сейчас. Может, махнемся?

      – Кем? Детьми? А если они у тебя уже слушают «Зефирок» и подписаны на блог этой, розововолосой…

      – «Свет любви нашей угас», – напел Эдуард. Вызвав подозрения, он поспешил заверить: – Не-не, там жена бдит.

      Лера между тем собралась уходить.

      – У меня двое подозреваемых по списку. Экзоскелет для главка. И двор.

      Эдуард крякнул, сбитый с толку.

      – Бумагу в главк я сам напишу, а двор тебя не касается, – возразил Хайруллин. – Езжай домой, я направлю людей.

      Лера постояла с секунду, с трудом вкладывая в себя, что не пригодилась, потом кивнула и вышла.

      – Ущербная она, – вздохнул Эдуард. – Может, тебе ее любовницей сделать?

      Хайруллин, пропустив замечание, поинтересовался:

      – Почему к «голландцам» не едешь?

      В интонациях Хайруллина многим слышалось презрение. Это чувство было чуждо полковнику. Но он часто имел претензию; к тому же в отделе из его голоса уходила всякая теплота.

      – Слухи дошли: у них сегодня вечером встреча с тверичами. Не хочу спугнуть. А завтра под свежую информацию загляну на вечеринку.

      – Лере помоги.

      – А мне кто поможет? – Эдуард драматическим жестом указал на свою половину кабинета, в котором геологическими пластами отложились бумажные горы расследований. Среди папок с делами лежали поделки и рисунки его дочерей, задавленные и заброшенные. Иногда между ними попадалась случайная брошюра и билеты на давнишний спектакль.

      Хайруллин каждый раз с недоумением отмечал, что Лерина половина кабинета смотрится ничуть не аккуратнее. Впрочем, Лера, в отличие от Эдуарда, в своем бардаке легко находила нужную бумагу. «Значит, формально это нельзя назвать бардаком, не так ли?» – однажды резонно заметила она. Папки в ее компьютере были упорядочены и озаглавлены по требующей расшифровки, но четкой схеме. Числа соотносились с датами, рубленые слоги – с фамилией и локацией, а магические сокращения – с типом преступления. Не сравнить с бездной Эдуарда: «11111», «Тарасов283482», «ГаражСу», и, конечно, «Последний отчет», «Послотчет», «Послотчет2» и «Послотчет335334».

      Так как Хайруллин не умел проявлять сострадания к трудовым жалобам