Все, что может быть истолковано как угроза. Ева Витальевна Шилова

А с целью выставить их на очередную универсиаду, чтоб они принесли победу родному факультету.

      В группе Криса таким «спортсменом» был Пайн. Клаус Пайн был боксером. Хорошим, перспективным боксером, прозванным «Эребургской молнией», которому предсказывали в спорте блестящую карьеру. Только очень тупым и очень страшным. Пайн гордился тем, что дворянин Ланге позволяет ему состоять в своей свите, и любая попытка окружающих проверить Криса «на прочность» жестко пресекалась его пудовыми кулачищами. Но кроме, так сказать, оборонительного аспекта, Пайн мог быть использован и в наступательном варианте.

      Крис как-то проверил его в деле, когда некие недальновидные организмы пытались угрозами заставить отца уступить на денек его место на бирже своему человеку. Вот прямо так. Место на бирже. Неизвестно кому уступить. На денек. Да они совсем отмороженные, что ли? По правилам: неравноправное положение членов биржи, временное членство, а также сдача мест в аренду и передача их в залог не членам биржи не допускается! Это закон.

      Но эти организмы верить в невозможность желаемого не хотели, а их угрозы начали принимать все более неприятный и направленный характер. Отец уже собирался обратиться в полицию, но Крис уговорил его денек повременить, и изложил проблему Пайну. Тот уже вечером встал в дозор у их конторы, куда повадились наведываться с уговорами эти непонятливые людишки. Причем не один, а вместе с товарищами по спортклубу. Такими же внешне «приятными». И пятерка боксунов быстро довела до сведения настырных просителей всю глубину их заблуждения. А Пайн еще заставил их учить наизусть и вслух декламировать правила биржи, которые не могут быть нарушены, как бы некоторым этого не хотелось…

      А теперь он натравил Пайна со товарищи на Регину Беринг. Правда, предпочел сам руководить их действиями, чтоб они не наломали дров и не совершили чего-либо непоправимого. Девица после внушения притихла, причем капитально. Она перестала не просто разговаривать, а вообще нервно реагировала на приближение любых представителей мужского пола. Вот и пусть отдохнет в палате с мягкими стенками, фыркнула Рози, услышав о происшедшем, туда ей и дорога!

      Но все оказалось не так просто. У Регины нашлась бабка, которая, несмотря на преклонный возраст, не поленилась припереться из своего заграничного захолустья, и, размахивая клюкой, начать активно искать виноватых. И никого не нашла. Нет, она расспросила барышень с курса Регины и Рози, и те не промолчали о неприязненном отношении сестрички, ну, а дальше что? Кого и в чем она собралась обвинять? А вот его и собралась, наивная. Только вот нечего у нее не вышло. Пусть у тебя и есть титул где-то там, в Хальбарнии, так он и у семьи Криса имеется, причем здесь, в Парсии. Ну, и чьим словам больше веры в таком случае?

      Ничего не добившись, она внучку увезла, но так просто все это не закончилось. Отец, которому пришлось поступиться принципами и дать ложное слово чести о его непричастности, устроил им с Рози грандиозный скандал, когда выкрикивались