Золотое перо русской литературы. Том 2. Сборник

ни к чему воздвигнутые храмы!

      От боли загрубевшая душа

      В туннеле жизни мечется устало…

      Любовь, какою ты ещё была?

      И вот теперь уже какою стала?

      Мечты…

      Им в нашей жизни место лишь у двери,

      Одной тоской, как в серый плащ, одеты!

      И всё не так!

      Томимся в беспределе,

      О святости всплакнув украдкой где-то…

      Рецепт настоящего счастья…

      Кот у окна

      И собака у двери,

      В доме тепло и уют…

      Как хорошо,

      Когда любят и верят,

      Как хорошо, когда ждут…

      Ждут в тёплый дом

      Из зимы и ненастья,

      Вечером, утром и днём,

      Ждут даже больше,

      Чем просто ждут счастья,

      Любят в запас, на потом…

      Ветками ветер стучится и плачет,

      Снег зашпаклюет окно…

      Главный рецепт настоящего счастья

      Жизнью придуман давно…

      За что, Господи?

      Да, грешные мы, и земля под ногами разверзнулась…

      Зло и ненависть бурными водами…

      Что любили и тихо надеялись —

      Затянуло навек непогодами…

      Ты земля наша, мать наша родная,

      От усталости на нас, смертных, гневишься!

      Покрываясь весенними всходами,

      Всё же веруешь в нас и надеешься,

      Что проснётся от зла одурманенный

      Сын твой ро΄дный

      И дочь твоя ро΄дная,

      Что в безверии, там за туманами,

      Снова жизнь закипит полноводная…

      Ты прости нас!

      Мы жизни не ведаем,

      Раз несём человеконасилие,

      Раз утратили веру в хорошее,

      Задохнувшись от лжи и бессилия…

      Даруй небо нам синее-синее

      И смети с лика смерть и страдания…

      Мы хорошие, мама, хорошие,

      Но устали нести наказания…

      Осенний блюз

      «Мне плохо без тебя…» —

      Шепнуло сердце,

      «Мне хорошо,

      Мне сказочно», —

      Пел разум.

      А тело из петель сносило дверцы

      И разбивало об пол чьи-то вазы.

      И в этой пустоте

      Терзали звуки,

      Скрипели, как пружины старых кресел,

      И за собой тянули чьи-то руки,

      И обжигали льдом, касаясь чресел,

      И я под маской злого безразличья

      Так тщетно берегла, как послевкусье, —

      Горячих губ недолгую бесстыдность,

      Горящих глаз к моим прильнувшим в устье…

      Я гордая вползала в эту осень,

      Не разучившись танцевать на стёклах,

      Пока вы взглядом обнимали просинь —