Чаровница. Синан Джейда

годы только и делал, что поощрял введение законов, умаляющих вес людей с даром, называемых особенными. Советники, входящие в его диван, все более и более сковывали особенных правилами, оказывали давление на их волю, а султан лишь улыбчиво похлопывал за это по их злые головки.

      Что же, отношение султана не передалось через кровь его двоюродному брату? Не разделял ли Эразия Бульба умозаключения своего августейшего родственника о праве подобных ей на свободную, ничем необременённую жизнь? Или страх перед охватившим его старое тело недугом столь сильно повлиял на его ум, что он решил ненадолго примириться с пребыванием рядом с ним одной из них?

      Несчетное количество раз, Ларэ про себя повторяла цепочку имен – путь, коим письмо господина Бульбы пришло к ней в руки. Она доверяла этим именам и не видела в них подвоха. По крайне мере, в тех, чьи имена занимали вторую, ближнюю к ней, часть цепочки передачи. Это были либо особенные, либо люди, которым ее дар помог справиться с их самочувствием. Они не имели причин ей лгать и во многом находились на ее стороне. Особенные бы ни за что не предали одну из них – ввиду менявшегося к ним отношения в последнее десятилетие они все больше видели себя отделенными от народа Эры, все явственней им казалась граница между ними и обычными людьми, все крепче они от этой мнимой обособленности сплачивались и становились дружней друг с другом в плохие времена. Потому в их именах она не сомневалась совсем. Те же, кому помог ее дар – владением которого она зарабатывала себе на пропитание почти всю ее самостоятельную жизнь – являлись либо родственниками особенных, либо, по мнению Ларэ, просто хорошими людьми, которых она знала достаточно, чтобы быть убежденной в их добросердечности. Конечно, за время ее странствий приходилось ей за монету оказывать свои услуги и людям не широкого ума и чести, но в цепочке, кою ей огласил последний в ней человек таковых не нашлось. Что насчет тех людей, которых в цепочке она не признала? Она не могла говорить с уверенностью.

      Однако кое- что занимательное все же нашлось. Имя «Канара» среди неизвестной части передатчиков значилось первым. Стоило слуге помянуть его, как Ларэ мгновенно обуял нескончаемый интерес к домоправительнице окружающего богатого убранства. Отчасти это повлияло на то, что она охотней потопала за своим провожатым, несмотря на сомнения. Ей хотелось поскорее встретиться с Канарой. Быть может у Ларэ получится дознаться у женщины о хозяине этого места и его истинном мнение о чаровнице. Не лицемерил ли тот, заверяя ее в своем гостеприимстве и сугубо благих намерениях? Не являются ли его слова лишь слащавым обманом? Будет ли старик улыбаться ей, а на самом деле скрывать за добродушной маской свое презренное отношение к особенным? И не предаст ли он ее, как только она станет ему не нужна? Вот в чем вопросы.

      Из прихожей, что могла бы вместить в себя один другой деревенский дом, Ларэ провели в зал еще больший. Она тут же обратила внимание на зеркало в посеребренной раме, широкой полосой протянувшееся