Мозг: Тонкая настройка. Наша жизнь с точки зрения нейронауки. Питер Уайброу

калорий превысило количество затрачиваемых.

      К аналогичным осложнениям при адаптации к изобилию приводит и наше инстинктивное поведение. В процессе эволюции не только генетические механизмы контроля метаболизма, но и наши инстинкты были запрограммированы на недостаток пищи. В среде, где пищевых ресурсов постоянно не хватало, человек должен был собирать и есть все, что возможно и когда возможно, потому что не мог рассчитывать на постоянный приток калорий. В то же время, как я покажу дальше, мозг, который управляет нашим поведением, не слишком хорошо подготовлен для выполнения требований конкретного момента{25}, потому что механизмы его функционирования сохранились с древнейших времен и их не так-то просто изменить. Когда наступает период изобилия, это оказывается проблемой. Процесс эволюции по своей сути консервативен: выбор из различных моделей адаптации наиболее подходящих для успеха и выживания происходит в течение долгого периода. Адаптивные механизмы, которые оказались ценными, остаются неизменными из поколения в поколение и даже в процессе появления новых видов. Таким образом, какие-то черты инстинктивного поведения, характерные для фазана Генри, имеются и у нас с вами.

      В борьбе за существование боль и удовольствие служат соответственно красным и зеленым светом, которые формируют наше поведение и управляют адаптивной стратегией мозга. Страх и боль предупреждают нас о том, что мы можем пострадать, и заставляют отступать, а удовольствие является наградой за успешные действия, стимулируя любопытство и дальнейшие эксперименты в этом направлении. В нашей эволюционной истории мы часто сталкивались с болью, а получить вознаграждение было нелегко. В условиях постоянного поиска еды такая черта, как самоограничение, требовалась очень редко. Районы Африки к югу от Сахары, где произошло зарождение человека как вида, мало что могли предложить, и на это малое было много охотников. Таким образом, потребление энергии в виде калорий регулировалось скудностью источников пищи и жесткой конкуренцией. Когда древнему человеку везло – например, он натыкался на усыпанное фруктами дерево или останки крупного зверя, – этот опыт сохранялся в его эмоциональной памяти, что порождало желание пережить его вновь. Но такие счастливые моменты были крайне редки. Интересы каждого человеческого существа требовали хвататься за любую моментальную выгоду. Иначе говоря, дофаминовая система вознаграждения, порождающая ощущение удовольствия, была настроена на кратковременную активность: тот, кому сопутствовала удача на охоте, как можно быстрее съедал сколько мог и прятал остальное, чтобы никто не успел оспорить у него право на добычу.

      В сегодняшнем мире изобилия все совсем иначе. В конце XX в. дешевая готовая еда, насыщенная солью и жирами, и безалкогольные напитки с высоким содержанием кофеина и кукурузного сиропа стали повсеместно

25

MacLean P.D. The Triune Brain in Evolution. New York: Plenum Press, 1990. См. также: Whybrow P.S. Dangerously Addictive: Why we are biologically ill-suited to the riches of modern America. The Chronicle Review; the Chronicle of Higher Education. March 13, 2009.