Конь и его мальчик. Клайв Льюис

спину. Готов? Ну, во имя Нарнии!..

      Глава вторая

      Первое приключение

      Солнце стояло высоко, когда Шаста проснулся, ибо что-то тёплое и влажное прикоснулось к его щеке.

      Открыв глаза, он увидел длинную конскую морду, вспомнил вчерашние события, сел и громко застонал.

      – Ой, – еле выговорил он, – всё у меня болит. Всё как есть. Еле двигаюсь.

      – Здравствуй, маленький друг, – сказал конь. – Ты не бойся, это не от ушибов, ты и упал-то раз десять, и всё на траву. Даже приятно… Правда, один раз ты отлетел далеко, но угодил в куст. Словом, это не ушибы, так всегда бывает поначалу. Я уже позавтракал. Завтракай и ты.

      – Какой там завтрак! – сказал Шаста. – Говорю же, я двинуться не могу.

      Но конь не отставал; он трогал несчастного и копытом, и мордой, пока тот не поднялся на ноги, а поднявшись – не огляделся. Оттуда, где они ночевали, спускался пологий склон весь в белых цветочках. Далеко внизу лежало море – так далеко, что едва доносился всплеск волн. Шаста никогда не смотрел на него сверху и не представлял, какое оно большое и разноцветное. Берег уходил направо и налево, белая пена кипела у скал, день был ясный, солнце сверкало. Особенно поразил Шасту здешний воздух. Он долго не мог понять, чего же не хватает, пока не догадался, что нету главного – запаха рыбы. (Ведь там – и в хижине, и у сетей – рыбой пахло всегда, сколько он себя помнил.) Это ему очень понравилось, и прежняя жизнь показалась давним сном. От радости он забыл о том, как болит всё тело, и спросил:

      – Ты что-то сказал насчет завтрака?

      – Да, – ответил конь, – посмотри в сумках. Ты их повесил на дерево ночью… нет, скорей под утро.

      Он посмотрел и нашёл много хорошего: совсем свежий пирог с мясом, кусок овечьего сыра, горстку сушёных фиг, плоский сосудец с вином и кошелек с деньгами. Столько денег – сорок полумесяцев – он никогда ещё не видел.

      Потом он осторожно сел у дерева, прислонился спиной к стволу и принялся за пирог; конь тем временем пощипывал травку.

      – А мы можем взять эти деньги? – спросил Шаста. – Это не воровство?

      – Как тебе сказать, – отвечал конь, прожёвывая траву. – Конечно, свободные говорящие звери красть не должны, но это… Мы с тобой бежали из плена, мы – в чужой земле, деньги – наша добыча. И потом, без них не прокормишься. Насколько мне известно, вы, люди, не едите травы и овса.

      – Не едим.

      – А ты пробовал?

      – Да, бывало. Нет, не могу. И ты бы не мог на моём месте.

      – Странные вы твари, – заметил конь.

      Пока Шаста доедал лучший завтрак в своей жизни, друг его сказал: «Покатаюсь-ка, благо – без седла!..» Лег навзничь и стал кататься по земле, приговаривая:

      – Ах, хорошо! Спину почешешь, ногами помашешь. Покатайся и ты, сразу легче станет.

      Но Шаста засмеялся и сказал:

      – Какой ты смешной!

      – Ничего подобного! – ответил конь, но тут же лёг на бок и испуганно прибавил: – Неужели смешной?

      – Да, – отвечал Шаста. – Ну и что?

      – А вдруг говорящие лошади