Свет Надежды. Сафийа Наильевна Абдуллова

предоставил девочке всё необходимое, а сам вернулся к уборке осколков. Он мог бы вызвать уборщицу, которая справилась бы лучше, чем он, но ему это и в голову не пришло. Ему приносило удовольствие возиться с ребёнком и преодолевать эти неприятности самому. Пиджак придётся сдать в химчистку, и к Надежде он сегодня не отправится, но зато из газеты он узнал, что в эту пятницу будет проводиться подготовка к выставке, где он надеется встретить Надежду.

      Но под каким предлогом? Ты думаешь, Андрей, что она примет твою помощь? А нужна ли ей вообще твоя помощь? – вопросы ставили под сомнение все его планы, но, тем не менее, находчивости ему не занимать, и он придумает что-нибудь.

      Покончив с уборкой, Андрей поинтересовался, что успела нарисовать девочка. Маруся вдруг закрыла ладошками свой рисунок и сказала:

      – Не смотри!

      Андрей сел в кресло напротив, наблюдая за тем, как девочка исподлобья поглядывает на него и быстро выводит на бумаге своё видение мира.

      – Готово! – заявила Маруся и, не дожидаясь, пока Андрей сам подойдёт к ней, подбежала и показала рисунок. Андрей приятно улыбнулся, спросив:

      – А кто это?

      – Это ты! – почти обиженным голосом произнесла она, задетая тем, что её творение не признали.

      – А, точно. Как же я так не догадался сразу!

      На рисунке, выполненном зелёным карандашом изображён человечек с вытянутым тельцем, маленькими ручками и ножками. Голова его была чуть больше тела, а уши выпирали почти как у слона.

      – Слушай, ты большая молодец, – сказал он задумчиво.

      Перед его мысленным взором пронеслась статья из газеты о его портрете, написанном Надеждой по заказу посла.

      «Удивительная схожесть, но ни разу не появлялся перед ней так, – думал про себя Андрей. – Неужели простая рубашка, расстёгнутая до середины груди, куда лучше моих жилеток и пиджаков? Так просто всё на портрете, но профессионально! Как она точно изобразила мой вальяжный образ, лёгкую надменность и вызов… Как я рад, что представился ей именно таким!» – эта мысль заставила его восторжествовать про себя.

      Андрей отдал рисунок девочке и попросил нарисовать ещё что-нибудь – она быстро согласилась. Пока девочка сидела тихо и рисовала, он погрузился в свои мысли.

      Фотография портрета, размещённая в газете, была точной копией Андрея – он признавал это и не мог не восхищаться мастерством девушки. Однако его занимало не только то, как он выглядел в её глазах, но и нечто иное, что он назвал бы помешательством, если бы ставил себе диагноз. Воображение играло с ним странные шутки. Однажды утром он увидел Надежду у окна в своей спальне в синем платье с бахромой. В одно мгновение он поднялся с постели и хотел заключить её в объятия, но видение рассеялось. Синее платье превратилось в складки штор, а маленькая фигурка потеряла свои очертания. В то утро на улице было темно, и лишь приглушённый свет ночной лампы помог ему убедиться, что он по-прежнему один в комнате.

      Проводив лекции в научной академии, он то и дело подмечал девушек