На краю Империи. Идалия Вагнер

подавили невольные улыбки.

      Позже одна из речных девиц побитого бедолагу пожалела, да отправила маленького брата выяснять у пленника, как ему помочь. Он и помог за малую денежку, которую Авдеев ему тотчас же вручил. Денежка тут же исчезла за щекой. Осталось решить, что делать с арестантом: выкупить у «опчества», или вооружиться наглостью.

      Если бы Федюша Авдеев сейчас был лет на двадцать моложе, де не был бы наставником, то он, во-первых, сам мог оказаться в том погребе, во-вторых, другого варианта, кроме драки за своего парня, не придумал бы. Но неожиданная роль дядьки двух оболтусов диктовала поучительный исход дела.

      Правда, и парнишка, увидев, что мужчины собираются в путь, остановил их:

      – Дяденьки, не надо сейчас иттить-то. На деревне все спать давно улеглись, староста тоже. Он еще до свету встает.

      – Так замерзнет в вашем погребе наш Ястреб.

      – Ни-и-и, не замерзнет. Староста наш Михеич нормальный мужик, не зверь какой, – совсем по-взрослому ответил мальчик, – он ему тулупчик свой бросил. Хороший у него тулупчик, теплый. Ваша птица Ястреб сам мне сказал, что вам не надо приходить. Он только хотел дать вам знать, чтобы не искали. А староста даже мужиков поругал, что пришлого барина поколотили. Он ведь и пожалиться может, а зачем нам такие страсти?

      Мальчик деловито подтянул короткие штанишки и продолжил.

      – Отпустит староста утром-то вашего Ястреба, да еще звиняться будет. Скажет, что мужиков поколотит. Было уже такое у нас давеча, когда городской барчук к девкам приставал, которые за ягодой в лес ходили! Ох, эти девки, за ними глаз да глаз! – парнишка развел руками, как бы удивляясь данному факту. – Если бы в реке его дочки были, он, может, сильно осерчал бы. А так – нет, к бабке уезжали Машка с Анфиской. Что Михеичу сердце-то рвать?

      Никто не хочет, чтобы полиция нагрянула. Только сейчас, дяденьки, ни к кому вы не попадете. Все спят. А Михеич, как почивать наладится, так пса своего Буянку с цепи спускает. А Буянка злой! Никого не подпускает к дому! Зря время потеряете. Я и то проскользнул к погребу, пока еще Буян на цепи сидел. А сейчас – даже я не полезу туда, – мальчик деловито шмыгнул носом.

      – Ну, раз даже ты не полезешь! – улыбнулся Авдеев. – Как зовут-то тебя, храбрый мужик?

      – Фролкой кличут, отец тоже Фролка.

      – Понятно, Фролка, сын Фролки. Уговорил, пойдем выручать утром. Как найти вашу деревню?

      – А вот, дяденьки, прямо вдоль речки пойдете, а как дойдете до бабьих мостков, где белье колотят, там повыше смотрите, наша деревня будет. У старосты дом приметный, он ворота недавно ладил, так они совсем светлые. Не ошибетесь. Как рассветет, так и приходите, а я пошел, – мальчик развернулся и намеревался нырнуть в черный лес.

      – Эй, малой! А ты сам почему вдоль речки не идешь?

      – А я напрямки, тут близко. Идти по берегу, как стемнеет, дурных нема! Там ночью водяные девки полощутся, да мужиков к себе зазывают. Не нать нам такого, – и мальчик исчез в темноте.

      Пока готовились ко сну, Павлуша не умолкая бубнил о