В гостях у людей. Александра Асташева

прошептал Малахий.

      Таверна оживилась. Оказывается, за соседними столиками находились люди, и я вздрогнул, увидев их. Бежать, мелькнула мысль, надо бежать, причем сломя голову и не оборачиваясь. Я поднялся из-за стола и направился, как мне показалось к выходу, но не тут-то было. Дорогу мне перегородила тень, самая настоящая чёрная тень! Она так навязчиво походила на мой силуэт, но с ней было что-то не так. Она другая! Она искажалась и вытягивалась. Она тянулась в костлявого и тонкого другого меня! Свет играл, а я убегал. Тень за мной! Я сталкивался с другими, отшатывался и наконец-то, споткнувшись и шарахнувшись лбом об дверь, выкатился из этого треклятого места.

      Обнаружив себя лежащим на крыльце, я увидел ноги Малахия. Он, как ни в чем не бывало, топтался рядом. Подлец, подумал я, поднимаясь и почему-то несказанно радуясь, что книга жизни по-прежнему со мной.

      – Что за чертовщина?!

      – Ничего особенного, – рассматривая свою пятерню, – спокойно ответил Малахий. – Всего лишь тени.

      Я посмотрел себе под ноги, меня насторожили наши тени, но сейчас в эту минуту они были обычные вполне себе привычные и даже симпатичные.

      Малахий улыбнулся, понимая, о чём думаю.

      – Всего лишь то, чем когда-то являлся человек, – задумавшись, промямлил он. – Тень не что иное как порождение света. И чем ближе источник света, тем больше по размеру тень. – Он внимательно посмотрел на меня. – Тень не придаст, не обманет, а только рядом в ногах, под ногами и, шагая, нечаянно наступая, стоя в тени других тел, всё равно, что пройтись по бульвару, выстланному из живых, но немых существ.

      От его слов я чуть ли не подпрыгнул на месте, ибо только что пережитый ужас ввёл меня в экзистенциальный шок.

      – Да чёрт тебя дери! – Заорал я. – Ведь там были люди, – я запнулся. – Почти люди. Вернее то, что от них осталось!

      Я испугался собственных слов. Малахий утвердительно покачал головой.

      – Да, да. За всё приходится платить, и люди продают и продаются, – он покосился на мою книгу. – Взамен они получают всё, что хочется их ненасытному уму. Поверь, причин предостаточно, чтобы испить той дряни. Главное вовремя остановиться, но людям с их жалкими душонками всегда чего-то не хватает. Один алчет, другой пресыщается, третий, окончательно уподобившись тени, продаёт себя ради последнего в его жизни глотка! – Лицо Малахия исказила гримаса отвращения. Он вознес надо мной руки как в фильмах ужаса:

      – Стр-а-а-ш-ш-но?

      Я отмахнулся и двинулся вперёд подальше от этой таверны.

      – Зачем тебе бутылка да ещё тёмно-синяя с тонким горлышком?

      – Слышал в местных байках о её чудодейственном составе, – отрезал Малахий. – Сплетни здесь плетут как паутину.

      – Что же в ней такого особенного?

      – Не твоё дело.

      – Ладно, – согласился я. – Не особо и хотелось ввязываться в твои дела. А ты и в правду падший?

      Малахий остановился и взглянул на меня так, что я почувствовал ядовитый укор в его малахитовых глазах.

      – Когда-то