Русская мера: vers libre. Евгений Лукин

кнопку взрывателя,

      который, должно быть, воззвал к имени Пророка

      или нет, – он бесследно рассеялся в самом эпицентре,

      он повсюду, среди всех вещей,

      его прикосновение – вдыхаемый воздух, порыв ветра

      и волна, электрический удар шока,

      он – стук учащенного сердцебиения

      в припадке паники, взлет крови,

      что устремляется к свету и цвету,

      тот вопль, что выкрикивает мученик, преисполненный словом,

      из которого сотворена его душа, Иншаллах.

* * *

      Разорванная телефонная линия, нависая

      над площадью Ашшур, потрескивает, шурша

      таинственное заклинание, которое слышат мертвые,

      что растерянно бродят вокруг, узнавая

      имена друг друга, стараясь как-то облегчить

      скорбную долю, утешить тех,

      кто не может вынести внезапной боли,

      ласково говоря друг другу – милый, хабиб,

      там, среди развалин, снова и снова

      повторяя хабиб, чтобы никто не забыл.

      2. Солдатский арабский

      Слово для любви, хабиб, пишется справа

      Налево, начинаясь там, где мы бы закончили,

      И заканчиваясь там, откуда мы бы начали.

      Там, где мы бы закончили войну,

      Другой обозначил бы это как начало

      Или отголосок истории, повторяемой вновь.

      Произнеси смертельное слово, маут,

      И ты услышишь скоропись ветра,

      Гонимого под покров неизвестности.

      Это язык, сотворенный из крови.

      Он создан из песка и времени.

      Чтобы на нем говорить, надо его заслужить.

      3. Наблюдательный пост № 71

      Совы спят среди лоз дикого винограда,

      Блестят эвкалиптовые рощи,

      А с минарета – голос.

      У каждой жизни – свой миг. Подсолнухи

      Поднимают лики к утренней заре,

      Когда коровы мычат на загаженном лугу.

      Я увидел его в тени.

      Я следил за ним сквозь кружок света —

      Прицел моей винтовки. Его песнь

      Дребезжала на крылышках москитов.

      Мой ум прояснился начисто.

      4. Там, где кончается телеметрия

      Такова жизнь:

      мы занимаемся любовью, и сухие простыни

      потрескивают голубыми искрами. Вода

      скользит струйка за струйкой

      по окаменевшему лицу.

      Мы делим длинную ночь

      Вздохов. А когда мертвые

      заговаривают с нами, мы просим их

      подождать, быть терпеливыми,

      поскольку ночь все еще наша

      на плоских крышах Аль Маабади

      в узоре трассирующих огней,

      падающих вокруг нас.

      5. Сюда, пуля

      Если мое тело – это то, чего ты алчешь,

      тогда вот тебе моя кость и хрящ, и плоть,

      вот предмет твоих желаний – сломанная ключица,

      открытые клапаны аорты, скачок

      мысли через синаптическую щель.

      Вот всплеск адреналина, который ты жаждешь,

      этот неумолимый полет,