Песнь о Роланде. Сага о рыцаре и подвигах. Средневековая литература

живой человек когда-либо сказал,

      Что из-за язычников я трубил!

      Уж за это родным моим не будет укора.

      Когда буду я в пылу битвы

      И нанесу и тысячу, и семьсот ударов —

      Клинок Дюрандаля увидите окровавленным.

      Французы, добрые воины, молодецки ударят —

      И испанцам[55] не уйти от смерти».

ХСII

      Сказал Оливьер: «Не знаю, в чем тут позор.

      Я видел сарацин Испании;

      Ими покрыты долины и горы,

      И степи, и все равнины.

      Сильны полчища чужеземцев,

      Невелика здесь наша дружина!»

      Роланд отвечает: «Тем больше мой пыл.

      Не приведи Господи и его пресвятые ангелы,

      Чтобы Франция из-за меня утратила честь!

      Лучше смерть, чем посрамление.

      За лихие удары император нас любит».

XCIII

      Роланд бесстрашен, а Оливьер разумен;

      Дивно доблестны оба они.

      К тому же они на коне и при оружии,

      Из страха смерти не уйдут от битвы.

      Графы добры, и слова их возвышенны.

      Коварные язычники бешено мчатся.

      Говорит Оливьер: «Роланд, взгляните —

      Вот они тут как тут, а Карл от нас далеко.

      Вы не изволили затрубить в олифант:

      Будь здесь король, нам не стало бы лиха.

      Но те, что там, не должны получить в том упрека;

      Взгляните ж вверх, к ущельям Аспры:

      Вы видите там достойный жалости арьергард.

      Кто в его составе – уж не побывает в другом.

      Отвечает Роланд: «Не изощряйте.

      Да будет проклят, у кого в груди трусливое

                                                        сердце!

      Мы твердо будем стоять на месте!

      Мы станем и бить и разить!»

ХСIV

      Когда Роланд увидел, что будет бой,

      Он стал грознее льва иль леопарда.

      Он взывает к французам, к Оливьеру:

      «Друг и товарищ, не говори таких речей;

      Император, оставивший нам французов,

      Отделил вот эти двадцать тысяч.

      Меж них нет ни одного труса.

      За своего господина должно перенести всякие

                                                        муки:

      Претерпеть и сильный холод, и великий зной,

      Пожертвовать и кровью, и телом.

      Рази ты копьем, а я – Дюрандалем,

      Добрым мечом, что подарил мне король.

      И если я погибну, кто завладеет им, скажет:

      «Это был меч благородного вассала!»

ХСV

      С другой стороны – архиепископ Турпин;

      Он пришпорил коня и поднялся на холм.

      Обратился к французам, сказал им речь:

      «Синьоры бароны, Карл оставил нас здесь,

      За нашего короля мы должны умереть,

      Помогите поддержать христианство.

      Несомненно, нас ожидает битва,

      Ибо вот, перед вашими глазами сарацины.

      Исповедайтесь в ваших грехах и помолитесь

                                                        о милости Богу.

      Для спасения душ я дам вам разрешение.

      Если умрете, станете

55

Испанцы, то есть испанские мавры, сарацины.