Почтовая станция Ратсхоф. Приют контрабандиста. Евгений Рудашевский

и заглянул ко мне в номер поговорить о завтрашней поездке в Маджарово. Я его быстренько прогнала. Даже зубы не почистила. Завалилась в кровать и мгновенно уснула, а в три часа ночи подскочила вся взмыленная и с колотящимся сердцем. Кажется, мне приснился кошмар. Я с минуту приходила в себя. Услышала, что Настя мирно посапывает на своей кровати. Вновь легла, но спать не захотела и перебралась на балкончик. Села там на пластиковый стул и с высоты третьего этажа пару минут просто наблюдала за вымершим в ночи центром Хаскова.

      Вымер он не полностью. Фонари погасли, но местами горели витрины запертых и зарешечённых магазинов. Ещё горели неоновые вывески игорных клубов и баров. По улице блуждали разрозненные группки то ли старшеклассников, то ли студентов. В темноте они немножко шумели, смеялись, однако неизменно стягивались к свету витрин, рассаживались под ними на тротуарах и затихали. Музыка лишь урывками доносилась из баров, и в городе было тихо. Я различала, как жужжат внешние блоки кондиционеров на соседних домах и как в открытой помойке шебаршат крысы. Или кошки. Трудно сказать. Вчера по пути в гостиницу я видела много бездомных котов. Они все были какие-то подранные: одни хромали, другие зло смотрели единственным глазом. Собаки попадались более ухоженные и к тому же с бирками на ушах – совсем как у нас в Калининграде.

      Проводив взглядом очередную группку студентов, я откинулась на спинку стула. Сон не возвращался, и я почувствовала себя непривычно бодрой. Послушала посткроссерский подкаст чудесной Маши Мокеевой. Не зная, чем ещё заняться, открыла на смартфоне файл с подсказками «я таджика».

      Неиспользованных подсказок у нас осталось мало. Три штуки. Главная из них – фотографический пейзаж на открытке «я таджика». Ну, по крайней мере, я считала её главной. Саму карточку мы с папой, отсканировав, продали на «Ибэе». Она оказалась антикварной, выпущенной почти сто лет назад Обществом болгарского Красного Креста. Судя по всему, Смирнов нарочно выбрал дорогую открытку, чтобы получатель хотя бы попытался с ней разобраться. Вырученные деньги я планировала потратить на подарок маме ко дню рождения, а в итоге взяла с собой в Болгарию.

      Покупатель на «Ибэе» нашёлся быстро. Пожалуй, чересчур быстро. Карточка, конечно, антикварная и редкая, но «я таджик» испортил её надписью, и мы с папой даже не надеялись, что кто-то выкупит наш лот по довольно высокой фиксированной цене. Гаммер, разумеется, посчитал это подозрительным – он вообще любил городить всякую паранойю по любому удобному поводу – и попросил меня хоть что-нибудь разузнать о покупателе, однако тот остался анонимным и я о нём забыла. Предпочла сосредоточиться на само́й открытке, точнее на её лицевой стороне с чёрно-белым снимком каменистого пляжа.

      Снимок запечатлел отвесные скалы над рекой, пасущихся коров и лежащих под зонтиками людей. Мы с Гаммером, Настей и Глебом не сомневались, что в объектив болгарского Красного Креста попали именно