Почтовая станция Ратсхоф. Приют контрабандиста. Евгений Рудашевский

м лесам и поболтать с непокорными бессами я бы не отказалась. Но македонским солдатам было проще. Они не возились с ковидным сертификатом, не боялись, что их родители забудут оформить согласие на выезд своей несовершеннолетней дочери за границу, и не ругались с Настей за место возле окна, которое в итоге всё равно заняла тётя Вика, Настина мама. Ну и в Шереметьеве во время первой пересадки македонские солдаты явно не кисли, а ведь нас ещё ждала пересадка в Софии – три перелёта вместо обычных двух! Спасибо пандемии. Хорошо, что Болгария вообще впускала туристов из России.

      Высунувшись в проход между рядами, я пожаловалась Гаммеру, что реальные приключения не так интересны, как книжные. На страницах «Охотников за сокровищами» герои перемещались буквально по щелчку. Щёлк – и ты в другой стране. Или на другом континенте. У Паттерсона никто не томился в очередях к стойке паспортного контроля и не задыхался в медицинских масках. Гаммер отвлёкся от фильма и, выслушав меня, сказал, что дальше будет веселее, а если не будет, то мы всё равно молодцы. Люди слишком ценят свой минимальный комфорт, и сейчас мало кто доверится карте сокровищ. Поохают, пофантазируют, напишут о ней пост во «ВКонтактике» и этим удовлетворятся. А мы не удовлетворились, хотя у нас и карты не нашлось. Вместо неё – головоломка, решённая едва наполовину и якобы ведущая к сундуку Смирнова. Ну и ворох дополнительных подсказок, которые и подсказками назвать трудно.

      Гаммер вернулся к фильму. Надел наушники, отжал паузу, и я увидела, как на экране, встроенном в подголовник, длинноволосый Брэд Питт отрубил руку наголо остриженной девушке. Кажется, её укусил зомби. Гаммер такое любил.

      Откинувшись на спинку кресла, я подумала, что с Настей, Гаммером и Глебом поездка получится увлекательной и без всяких сокровищ. Не зря же Настя в Калининграде оформила нам отдельную страховку и, довольная, на последнем собрании детективного отдела «Почтовой станции Ратсхоф» зачитала её гарантии: «При возникновении у вас гражданской ответственности мы произведём выплату третьему лицу для возмещения причинённого ему имущественного ущерба». Да, с Настей не соскучишься. Но я, конечно, предпочла бы обойтись без имущественного ущерба третьим лицам. Мне хватило и разгромленной стены в доме маячника.

      Настя и тётя Вика смотрели какие-то ролики в Настином айфоне. Глеб, сидевший с Гаммером, спал. Ему не мешали ни шум двигателей, ни холод кондиционера. Гаммер любовался штурмующими Иерусалим зомби. Неприкаянная, я потыкала экран перед собой и достала синий томик Светония. «Жизнь двенадцати цезарей» помогла решить часть головоломки – ту, где говорилось о пророчествах фракийского оракула, – и я опять понадеялась на её помощь.

      Открыла книгу и ужаснулась! Сплошные войны, интриги, предательские удары ножом и прочая кровь. Вот и Август из рода Октавиев, каким бы он ни был Божественным, развлекался то пытками, то казнями. Заставил двух знатных пленников – отца и сына – тянуть жребий, чтобы определить, кто из них умрёт, и «потом смотрел, как оба они погибли: отец поддался сыну и был казнён, а сын после этого сам покончил с собой». На мартовские иды Август собрал триста человек у алтаря и «перебил их, как жертвенный скот». Когда же славному императору не понравился какой-то там судья, он «приказал центурионам и солдатам стащить его с судейского кресла, пытал его, как раба, и, не добившись ничего, казнил, своими руками выколов сперва ему глаза». Серьёзно?! Мало казнить, нужно ещё сперва выколоть глаза?! И это не помешало Светонию написать, какой Август замечательный и сколько хорошего он сделал для своей страны. А незадолго до его рождения кто-то предсказал, что в Риме вот-вот родится будущий император, и сенат, опасаясь потерять власть, на целый год запретил выкармливать младенцев. Взял и запретил! В общем, там была жуткая история, а новых подсказок в тексте не обнаружилось.

      Дочитав главу про Августа и пролистав другие главы, я убрала книгу. В итоге обдумывала не головоломку Смирнова, а судьбу римских всадников, предпочитавших отрубать себе большие пальцы рук, лишь бы вернуться из армии домой. Всё это было ужасно, и хотелось верить, что сейчас, летом две тысячи двадцать первого года, подобное невозможно, что войны и вынужденные отрубания собственных пальцев остались в прошлом. К счастью, стюардессы повезли тележку с едой, и я переключилась на недовольство сэндвичем с кетой. Хлеб был сухой и едва жевался, однако на время перекуса разрешалось снять маску, и на том спасибо.

      Настя и тётя Вика отвлеклись от айфона, и мы заговорили о доме, арендованном тётей Викой в Созополе. Гаммер ещё какое-то время смотрел фильм, затем сорвал наушники и с возмущением сказал, что «Аэрофлот» вырезал из «Войны миров Z» эпизод с крушением самолёта, а он, по словам Гаммера, был чуть ли не лучшим. Повозмущавшись, Гаммер вызвался найти другие фильмы с авиакатастрофами, чтобы узнать, все ли они подверглись авиацензуре. Я пожелала ему удачи и открыла путеводитель по Болгарии – самый обычный, из оранжевой серии.

      Ничего особенного не обнаружила, но повеселила Настю и тётю Вику всякими историями вроде той, когда владельцы курорта «Золотые пески» закупили два вагона ежей, чтобы избавиться от змей. Прочитала, что «тушёная свинина»