Академия Нави. Или лучше стыдно, чем никогда. Кристина Юрьевна Юраш

быть немного грязно. Что просили, то и получили. Так, о чем это я?

      Я твердо решила вернуться в лес за камерой.

      – Всего хорошего. Было очень приятно поболтать. Мне нужно идти. Меня дома ждут! Очень ждут!

      – Лесные, домовые, водяные, оборотни, кладбищенские? – спрашивал кот, пока я пыталась вежливо закончить разговор.

      – О, нет! – возразила я, чувствуя, как меня рубит. – Не хотелось бы, чтобы они меня дома ждали.

      – Ты плавать умеешь? – внезапно спросил кот, словно его осенила гениальная мысль.

      – Нет, – отрицательно покачала головой я. – В основном как топор!

      – Отлично! Значит, в утопленницы. В русалки. Решено! – мурлыкнул кот, оставаясь очень довольным собой.

      Я посмотрела на вершину дерева, видя что-то похожее на сундук, перемотанный цепями. Он спрятался в листве. Интересно, это то, что я думаю? Вряд ли это – кошачьи пожитки.

      Внезапно двери распахнулись. Со всех сторон в зал хлынула толпа.

      – Ты с ума сошла стоять так близко?! – дернули меня за руку. Я обернулась и увидела молодого и бледного человека, накрытого газоном, словно плащом. Волосы у него были зеленые, а глаза белые, без зрачков. Что-то в его газоне показалось мне знакомое. И в голосе тоже.

      – Мамочки, – дернулась я, не зная, кого бояться больше.

      – Сюда иди! – потянули меня за руку. Под ногами вспыхнула черта, через которую я переступила. И меня тут же отпустили.

      – За эту черту не заходить! – послышался тихий голос. Я посмотрела на черепа и кости. Кто я такая, чтобы спорить?

      – Мои сладенькие, свет очей моих, студенты и преподаватели, – нараспев протянул кот, пока я смешалась с толпой, стараясь держаться подальше.

      – Ыыыы! – зевнул кто-то рядом со мной. Я посмотрела на высокого парня, который клевал носом. Но мужественно боролся со сном.

      – Не спи! – пихал его такой же зевающий парень ростом пониже.

      – У нас новенькая, – слышался умиротворяющий голос кота.

      Цепь на дубе мелодично звякнула. По ней медленно пошел огромный жуткого вида котяра.

      Рядом со мной все зевали и клевали носами, а потом трясли головами, пихая друг друга.

      – … выдать ей форму… – слышался голос, который действовал на меня не хуже успокоительного. Мои веки тяжелели, а рядом кто-то заразительно зевал. – Выделить покои… С сегодняшнего дня она будет наверстывать программу…

      – Мамочки,– сонно прошептала какая-то девица в венке, пихая локтем соседку. – Не спи! Сама знаешь, что будет, если уснешь!

      – … мы обязаны проявить гостеприимство и показать нашу Академию… – слышался голос, а я уже чувствовала, что если закрою глаза, то не открою их.

      – А так же я сообщаю вам, дорогие девицы – красавицы, свет очей моих, душеньки мои, сладенькие, – слышался голос кота в темноте сладкой дремы. – Откройте свои розовенькие ушки, уберите с них волосы шелковые и слушайте внимательно!

      Я открыла глаза, видя, как передо мной стоит тот самый молодой красавец в плаще – лужайке. Если он присядет и накроется им где-нибудь в лесу,