Я плету твою судьбу. Анастасия Милованова

расселись?

      В проёме показалась темноволосая голова женщины, старшего судмедэксперта. На её груди болтался серебристый бейджик, подсказавший имя вновь прибывшей. Присцилла Мелроуз. Эта смуглая, пухлая некромантка, видимо, входила в команду Кэя, поскольку её я видела и на месте убийства.

      – У меня всё готово, можно проверять.

      – Что проверять? – кровь отхлынула от лица, когда я поняла, что мы сюда всё-таки не испытывать моё терпение пришли.

      И что слова Войнота о тотальной проверке трупов не были пустой попыткой меня напугать.

      – Тела, естественно, милочка. Не подснежники же считать! – выдала судмедэксперт.

      Не говоря ни слова, Кэй подхватил со стола оставшиеся папки с делами и прошёл мимо меня. Остановился лишь в коридоре и, одарив взглядом «Ты что, тупая?», дёрнул холёным подбородком вслед ушедшей сотруднице.

      – Да иду я, не обязательно так смотреть! – злость, в который раз за этот день, одолела меня.

      Причём непонятно, на кого больше: на несносного следователя или на себя. Потому что терялась рядом с мужчиной и никак не могла заставить его плясать под мою дудку.

      А я к такому не привыкла. За семь лет относительной свободы от контроля браслетов для меня стала нормой повальная услужливость окружающих людей. И возвращаться к прежней жизни, когда приходилось в буквальном смысле считать каждый магкрит и лебезить перед любым работодателем, я была не намерена. Ну уж нет! Никакой высокородный выскочка не разрушит то, что я так бережно выстраивала.

      – Знаешь, не люблю, когда меня препарируют взглядом. От этого между лопаток чешется, – как бы между прочим заметил идущий впереди следователь. – В твоих интересах перестать желать мне смерти. Я единственный, кто может обеспечить тебе свободу. Конечно, сразу после завершения дела.

      – Да какого дела-то? – скрыв раздражение за надменной холодностью, поинтересовалась я.

      – Вот этого, – Кэй распахнул дверь секционной, и передо мной открылся вид на два десятка столов.

      На каждом из них лежало тело, укрытое куполом стазиса. Он, конечно, не позволял трупам разлагаться, но картинка от этого менее кошмарной не становилась.

      К горлу подкатил комок желчи, и я, прикрыв рот ладонью в бархатной перчатке, отвернулась. Хотя это было бессмысленно. Такую картину очень сложно стереть из памяти.

      – Смотрите, кто это у нас такой нежный? – хмыкнул Кэй и шагнул внутрь. – Хотя, вижу, ты уже покрепче стала. Прошлый раз тебя вырвало.

      – Не напоминай, – сдавленно ответила я, всё так же прижимая ладонь ко рту. – Мне что, их всех проверять?

      – Да, надо выявить тех, кто по нашему делу проходит, – с невозмутимым видом кивнул Кэй.

      Подозреваю, ему откровенно нравилась моя растерянность.

      – Присцилла, сколько у нас всего тел?

      – Двадцать три, а если считать с вашей сегодняшней жертвой, то на одну больше, – судмедэксперт откликнулась из другого конца зала, что-то химича с крайним телом. – Мне снимать стазис?

      – Нет, –