Искусство жизни и любви. Анна Алеванс

Они чудом просочились сквозь гуляющую толпу. Алисса, прислонившись к парапету, погрузилась в изучение морского горизонта.

      – Это долгая история. Тебе будет скучно.

      – Именно с этой фразы и начинаются стоящие истории. Я – весь внимание.

      С внутренним вздохом Алисса начала свой рассказ. Она проматывала историю этой дружбы в голове сотню раз. У неё было много месяцев, чтобы собрать полную картину из крохотных кусочков пазла и ответить на насущные вопросы: почему они сошлись? как они могли быть вместе столько лет? почему Алисса не прекратила дружбу раньше? и что стало точкой невозврата?

      – Нам было по десять лет, когда мы познакомились. Мы учились в одном классе. Быстро сдружились. Поначалу всё было прекрасно. Если и возникали какие-то проблемы, то я их ни за что не вспомню. Дети – они по-другому мыслят и многих вещей попросту не замечают. Нам было комфортно друг с другом: нас объединяли общие интересы, мы любили рисование, смотрели одни фильмы. Детям, по сути, большего и не надо для пресловутой вечной дружбы. Проблемы пришли позднее, в старших классах. Я начала замечать, что она ведёт себя странно – по крайней мере, по моим меркам. Она была безответственной, инфантильной и бесцеремонной. Давала обещания и не выполняла их, могла нагрубить, проявляла пренебрежение ко мне и вполне мило общалась с идиотами, которые не давали мне житья. Сейчас я понимаю, как ужасно это звучит. Но подростки живут по своим правилам, многого не понимают. Я часто ссорилась с ней, высказывалась по поводу её поведения, но она искренне каялась, и я всегда прощала. В конце концов, и я сама никогда не была идеальна. А Дебора отлично умела манипулировать людьми, изображать святую простоту, давить на жалость. Она всегда пользовалась этими умениями, чтобы получать от людей желаемое. Ну, ты и сам видел, как она себя вела.

      С годами её проблемы только усугубились. Я надеялась, что она научится себя вести. Я была терпелива, старалась проявлять лояльность. Но после того, как у неё появился бойфренд, всё стало ещё хуже. Я не понимала, что между ними происходит, пока сама не увидела. Он, как и я, очень многое ей прощал, только с ним она даже не церемонилась. Унижала, делала ехидные замечания, раздавала приказы и буквально затыкала его – и всё это с таким пренебрежением, словно он не человек, а бродячий пёс. Ну и, очевидно, поняв свою вседозволенность и безнаказанность, она попыталась и со мной проворачивать такие фокусы. Мы к тому моменту уже редко виделись. Но она начала проявлять необоснованную агрессию ко мне, критиковать мой образ жизни и мою внешность, постоянно требовать от меня помощи. Кроме того, она брала мои вещи и отказывалась возвращать, игнорировала мои переживания, даже начала пренебрежительно отзываться о моих родных. Я чувствовала себя омерзительно, а она словно и не замечала, что своими словами и поступками втаптывала меня в грязь. В конце концов, моё терпение лопнуло. Я не могла молчать и сказала всё, как есть. У неё началась истерика. Она даже не признавала за собой никаких проступков – отрицала всё, что говорила и делала. Но при этом просила прощения, обещала исправиться. Давила на жалость,