Красные листья Гомбори. Книга о Грузии. Михаил Синельников

этот помнится укол.

      «Изнурённый ненужной интригой…»

      Изнурённый ненужной интригой

      Уходил я в иные круги,

      Где кричали попутчики: «Прыгай!»

      И велел провожатый: «Беги!»

      Я, изведав отвагу и негу,

      Над провалом бежал по бревну,

      И, скатившись по вечному снегу,

      Прожил жизнь за минуту одну.

      Пусть в долины пришлось возвратиться,

      Но уже до скончания дней

      Этих горцев гранитные лица

      Над дорогой склонились моей.

      И ничто эти страсти и страхи

      Перед ведьмой, во мраке ночном

      Освещенной коптилкою пряхи

      И с проклятием рвущейся в дом.

      «Кузнечики во мраке стрекотали…»

      Кузнечики во мраке стрекотали,

      Жемчужные мерцали светляки,

      И в темноту вошла богиня Дали

      С победоносным рокотом реки.

      И то была Диана и Пленира,

      Белым-бела и вся обнажена,

      Одним рывком обнявшая полмира,

      Полнеба охватившая Луна.

      И ты испил неведомой отравы,

      И всё припоминаешь вдалеке,

      Что этой ночью нашептали травы

      На сокровенном древнем языке.

      И, может быть, с крутого переката

      В последнем сне, предсмертном, колдовском

      Еще туда вернёшься, как когда-то

      По леднику скатившись кувырком.

      Рукопись

      А. Ц.

      Он руку опустил в дупло

      И вынул рукопись оттуда.

      Её трухою занесло,

      Но буквы целы, это чудо!

      Счастливый случай. Но ведь нет

      Случайного в чаду сансары.

      И повесть эта столько лет

      Ждала, суля судьбы удары.

      И, может быть, к нему воззвав,

      Тысячелетья год от года

      В ней Варлааму Иосаф

      Твердил о радости ухода.

      Гомбори

      По обе стороны хребта

      Лесов осенних густота.

      О, как они гормя горят!

      А воздух напоён вином,

      В долинах давят виноград,

      И горы в мареве хмельном.

      О, как тогда бушует, пьян,

      Листвы багряный ураган!

      И по дороге мчится вслед,

      И нагоняет столько лет.

      Верхняя Хевсуретия

      Вернуться ль путем небывалым

      В расселину между мирами,

      Туда, где прикованный к скалам

      Страдал Прометей-Амирани?

      Цвели эдельвейсы на кручах

      И ржавые цепи свисали.

      В разрывах туманов текучих

      Виднелись дороги спирали.

      Пролёг по высотам Кавказа

      Путь демонов и скалолазов.

      Ночами текли многоглазо

      Над Грузией груды алмазов.

      Страна под громадной Селеной,

      Богиней охотников Дали,

      Казалась особой вселенной,

      Земных в ней властей не видали.

      «В ущелье дарят бурку…»

      В ущелье дарят бурку

      И наливают эль,

      И