Красные листья Гомбори. Книга о Грузии. Михаил Синельников

только имя гремит вовеки:

      Иеремия!

      Иеремия!

      1975

      Оклад грузинской иконы

      XVII век

      Ираклию Абашидзе

      Здесь виноцветная горит камея Рима,

      Изиды желтый лик, Ирана бирюза.

      И в образ врезалась так невообразимо

      Сквозного образка блажная стрекоза.

      Китайский караван, к Дамаску шедший мимо,

      Здесь обронил нефрит. Сквозь образ в образа

      Он, застывая, вплыл буддийским сгустком дыма,

      Как будто в пыль дорог упавшая слеза.

      Так ясно-золотист был Бека Опизари[2],

      Но только годы бед быть рядом обязали

      Звезду и тусклый крест. Не зря прошла гроза.

      Все золото земли, крута и плодовита,

      Здесь оплела лоза и Вакха, и Давида,

      Орнаментом взяла грузинская лоза.

      1978

      Старый город

      Р. Кондахсазову

      Плавно-покатый, румяно-гранатовый,

      Вогнутый город с горой на груди,

      Далью оглядывай, небом окатывай,

      По затонувшим мостам проведи!

      Книгой зачитанной и недоконченной,

      Выцветшим сонником, темным, как сон,

      Сводчатый, дымчатый, многобалкончатый,

      Сам ты похищен и в ночь унесен.

      В ночь, что спросонья, ворочаясь лавою,

      Мечется, серной водой клокоча,

      В ночь, где хлопочет певуньей лукавою

      И гомонит, горячась, каманча.

      Сине-прохладный и знойно-сиреневый,

      Переплетенный закатом Тифлис,

      Перепиши ты свой свиток шагреневый

      Там, где заставкою месяц повис!

      Гулкая улица, дряхлая странница,

      Сузившись, сжавшись, трясет головой,

      И по пятам ковыляет, и тянется,

      Словно застывший напев хоровой.

      1978

      Свойство города

      Даже русских смягчает Тбилиси

      1978

      Озеро Палиостоми

      Пустынны берега Палиостоми,

      Здесь рыбами покрытая земля

      Дрожит и в смертной движется истоме,

      Хвостами исступленно шевеля.

      Так сердце, частым схваченное бреднем,

      Сжимая, нежат руки рыбака.

      Кто был у женщин первым и последним,

      Тот жил и жил, и умирал слегка.

      1978

      Рембрандт. «Даная»

      В городе, где за тарелку супа

      Пиршество на вывеске писали,

      Золото, отвешенное скупо,

      В сумраке повисло, как в подвале.

      На границе затеми и теми,

      На слиянье сна и сонной яви,

      Зыблется расплавленное время,

      Забродило желтое манави[3].

      Ждут суда заложники в Иране,

      Молится генсек в Афганистане,

      Созревает заговор в Багдаде.

      Золото клокочет в исступленье,

      Вязью очертя твои колени,

      Воздухом лучистым губы гладя.

      Золото устанет пить Даная,

      Родина окликнет ледяная,

      Жаркий день припомнится

2

Бека Опизари — грузинский мастер чеканки по металлу, златоваятель, живший в XII веке.

3

Манави – марка кахетинского вина.