Больше не подруги. Энни Кэтрин

я и сажусь в машину.

      Я выезжаю, а в голове крутится наш разговор. Сердцу больно оттого, что Эленор исключили из компании из-за ее романа. Нас выгнали из кофейни, словно какой-то скот, и я так и не успела спросить, почему мамочки исключили и меня. Я задаюсь вопросом, знает ли она вообще что-нибудь об этом.

      Я снова проверяю телефон. От Беатрис по-прежнему нет ответа.

      Глава 4

      Я помешиваю шоколад, стараясь не капнуть на свою горячо любимую книгу «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Я перечитываю ее в третий раз – судя по всему, мне не помешает освежить материал в памяти.

      «Слушайте. Спрашивайте об их интересах. Делайте так, чтобы человек почувствовал себя значимым».

      Я все размышляю, какое мероприятие организовать для подружек-мамочек. Нужно что-то уникальное и запоминающееся. Что-то, что мы не делали раньше. Мне вдруг приходит идея: элегантное чаепитие вроде тех, что устраивала моя бабушка. Прекрасный повод достать сервиз из тонкого фарфора. Я переборю свой страх и смогу что-нибудь организовать. Наверное.

      Я заканчиваю с шоколадом и иду в подвал за сервизом. Включаю свет, в нос попадает облачко пыли, и я чихаю. Подвал – это сырая комната со всякими мерзкими ползающими существами, которых я стараюсь избегать. Надо быстро управиться.

      Непомеченные пластиковые контейнеры неровными рядами выстроились у стен. Понятия не имею, в каком из них лежит сервиз, но надеюсь, смогу разобраться. Телефон вибрирует, я достаю его из кармана: это Эйвери звонит мне по «Фейстайму». Я отвечаю на входящий, и на весь экран высвечивается ее широкая улыбка. Со времен колледжа Эйвери совсем не изменилась: все такая же потрясающая, с выразительными карими глазами, как у олененка. Иногда мне кажется, что я смотрю прямо в ее душу, словно она – отражение моей. Мы очень похожи, в том числе и своей дерзостью. Правда, в Спрингшире мой острый язык затупился.

      Эйвери хмурится.

      – Ты где? Подружка, ты только не пугайся, но сзади тебя висит огромная паутина, – говорит она.

      Я бросаюсь вперед и верещу, а Эйвери смеется.

      – Смотрю на тебя и уже сама чешусь.

      – Уф, ну спасибо, – говорю я.

      – Я хотела обсудить мой предстоящий визит, но, похоже, ты там чем-то жутким занимаешься.

      – Я у себя в подвале, ищу бабушкин фарфоровый сервиз.

      – Особый случай?

      – Решила устроить чаепитие.

      Эйвери корчит рожицу.

      – Что?

      – «Чаепитие» звучит скучно и не похоже на тебя.

      Соглашусь, на меня в колледже это не похоже. Когда мы занимались учебой поздними вечерами, к книжкам прилагался попкорн, Milk Duds[6], Mountain Dew[7] и перерывы, в которые мы орали I’m Every Woman Уитни Хьюстон. Эйвери знает меня лучше остальных и частенько выступает в качестве моей памяти. Я не все помню с колледжа, все-таки с первого года обучения прошло больше двадцати лет.

      – Устраиваешь вечеринку, чтобы продвинуть бизнес?

      – Не совсем. – Я не рассказываю ей, что хочу спасти дружбу

6

Карамельные ириски в шоколаде.

7

Сладкий газированный напиток.