Даже если вдвоем. Дмитрий А

ответил я, снова загнанный в угол. – Но кокетничать с тобой я все равно не собираюсь.

      Моя копия посмотрела на меня, о чем-то задумавшись, затем он подошёл и сел рядом со мной на кровать.

      – Ты мне не доверяешь. – он положил руку мне на плечо, он чего я почувствовал что-то странное. – У меня есть мысли, как это исправить.

      – Это можно исправить? – с подозрением спросил я.

      – Было бы странно, если нет.

      Он встал и прошёл к подоконнику, что еще недавно был нещадно испачкан, но теперь был чист, сел на него, высматривая что-то в окне.

      – Есть кое-что, что тянется в нас одной линией. – продолжил он. – Это эмоции, которые мы можем вспомнить.

      – Те, что мы ощущаем, по всей видимости, тянутся не одной. – скептически ухмыльнулся я.

      – В этом моменте мы просто разделились. – веско ответил он. – Но детство же мы помним оба. Когда все было спокойно и вдумчиво, вместе с тем и так просто. Ты помнишь этот роботизированный эдем, где чувствовал себя частью чего-то большего и вместе с тем чувствовал себя кем-то.

      Его слова оказывали на меня какое-то влияние. Как будто он проник в самую глубину и начал раскладывать передо мной то, на чем раньше все крепилось, строительные леса моего сознания, того, кем я мог стать и кем хотел быть. Большую роль играл голос. Он был мой, сейчас я мог услышать его по-новому, даже какие-то новые нотки, что я не замечал. Я понял, почему он отсел и отвернулся к окну. Я в свою очередь отвернулся от него тоже, ведь мое лицо изъедала гримаса того, что я не мог переварить. На лице был отпечаток боли от призрачного настоящего, того, которого нет.

      – И вот ты оказываешься здесь, вопреки своей воли. – продолжала моя копия. – С полным пониманием того, что многие хотели бы оказаться в этом секторе, многие и оказываются, но я не был к нему готов. Прошу прощения, ты не был. Здесь все по каким-то другим правилам, не так, как ты привык, да и окружение не видит, что здесь ты заперт изнутри. Этот шум от окружающих съедает тебя, съедает твою твёрдую оболочку, и остаётся лишь нежная мякоть, до которой не притронуться ни рукой, ни дуновением ветра.

      Я почувствовал, что он начинает сдирать с меня какую-то коросту, которая очень не хочет заживать. Вытерев что-то влажное с щеки, я повернулся к нему и сказал:

      – Хватит. Я понял.

      Его лицо было спокойнее, чем мое. Это лицо начало добавлять и мне безмятежности. Здесь большая проблема, неизвестно, поступаю я, как дурак, доверившись своей копии, или же совершил ошибку, когда стал его представлять своим врагом. Сейчас он смотрел на меня, и я не видел в нём угрозы. Я не наблюдал за ним, что он хочет навредить мне или же попытаться обмануть, хотя этого невозможно знать наверняка.

      – А ты не захочешь в какой-то момент отобрать у меня мою жизнь? – внезапно пришло ко мне в голову.

      – Это было бы глупо. – сказал он уверенно. – Есть намного больше интересных вариантов развития событий, где нас двое.

      Благодаря новым мыслям, что он закинул, как удочку, в мою голову, атмосфера поменялась. Действительно, можно