Стрекоза и муравей поженились. Валерий Ланин

Ridero

      Краткое предисловие автора

      «Стрекоза и Муравей» – книга в трёх частях. Первая часть – это как раз то, что лежит перед нами, дорогой читатель. Вторая часть будет называться «Аутсайдер», она выйдет, будем надеяться, в свет вскоре после первой части. В эпилоге «Аутсайдера» автор даст название третьей части.

      Вступление

      Стрекоза и Муравей поженились в рассказе Чехова «Попрыгунья». Ничего сверхъестественного из брака не получилось. Ещё одну небесталанную попытку примирить русское сознание с путаной-перепутанной басней дедушки Крылова предпринял Лев Толстой; в начале повествования выдав за истину сомнительную максиму («Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»), Лев в конце романа бросает ля сигаль (цикаду), если угодно Стрекозу-любэлюлю (libellule) под колёса поезда. Допрыгались, что называется. Французское libelle, кстати говоря, означает пасквиль. Наконец рождается, живёт и видит во сне погибающую в окружении старцев попрыгунью (полиритмическо-диссонансную «Весну священную») композитор Стравинский. Далее – молчание на целый век… Следующие два стихотворения написаны супружеской парой в коммунальной художественно-производственной мастерской «Лансар».

      Она:

      КОНЕЦ СВЕТА

      (частный случай)

      Любовь, любовь…

      Помилуйте, откуда

      Ей взяться, если Бога нет?

      В родильном доме гаснет свет…

      Так, следовательно, откуда?

      Он:

      ЧТО ВИЖУ, ТО ПОЮ

      Кузнечик музыки Стравинского

      Стрекочет бодро в мастерской.

      Мы почему мычим с тобой?

      Мычанье вовсе нам не свойственно.

      Мы молоды, как воробьи.

      Неужто гибнем от любви?

      Взгляни! Какой рассвет за окнами…

      Какие в воздухе грачи…

      Чу!

      Почка на берёзе лопнула…

      Мычи…

      Натурщик

      – Гуляя по райскому саду, Господь Бог увидел на тропинке… Как думаете, девчонки, что он увидел? – Витюня смотрит поверх очков на рисующих его молодых художниц.

      – Рассказывай, натурщик. Ты нам не мешаешь, – ответила одна.

      – Гагарин в космос летал, бога не видал, – ответила другая.

      – Ёшкин кот! Ну, что за люди! – воскликнул Творец видимого и невидимого. – Поели и бросили, – продолжил свой рассказ натурщик. – Бог поднимает с дорожки огрызок яблока, показывает птицам небесным, зверям полевым… Сокрушается: «Безобразие! Просто безобразие!»

      Животные прыскают, им почему-то смешно.

      – В чём дело? – Творец человеков внимательно смотрит на огрызок яблока, а семечек-то в огрызке нет. Где семечки?

      Это что? Сказка? – спрашивают художницы.

      Да… – после некоторого раздумья отвечает Витюня. – До притчи не дотягивает. Надо ещё поработать над композицией. А знаете, девчонки, я ведь морж. Каждое утро купаюсь в проруби. В семь утра, как штык. Возле Кировского моста. Вода отличная. В восемь женщины приходят бельё полоскать, уже не то… Не хотите составить компанию?

      – Кому? Женщинам? – засмеялись художницы, заканчивая сеанс рисования.

      На следующее утро одна из художниц подходит к мосту, смотрит: действительно, купается. Подошла поближе, стала на деревянные мостки.

      – Привет, Витюня! Не замёрз?

      Морж растирается полотенцем, одевается… Кивнул ей.

      Художница подождала, пока он обуется, затянет ремень на брюках, застегнёт все пуговицы… На полушубке не стал застёгивать, и так, видно, жарко.

      – Я вчера подумала, что ты перед нами хвастался.

      – Зачем мне хвастаться? Смысла не вижу в хвастовстве.

      – А сегодня подумала: если он не солгал, то надо дать человеку приз. За правду, – художница достаёт из кармана пальто красное яблоко, протягивает его Витюне, – Это – приз.

      – Спасибо, Ветка! Пойдём зайдём ко мне, съедим.

      Потопали в его мастерскую. По дороге болтали о разных пустяках. Перед дверью в подъезд Витюня остановился и говорит:

      – Ты поступила как исследователь живой натуры, когда подумала… Редкое качество. Обычно никто ничего не исследует. Я поражён.

      Вошли. Витюня положил яблоко в вазу:

      В углу комнаты стоит на мольберте этюд маслом на картоне, Витюня хотел отвернуть его, но гостья стала внимательно рассматривать:

      – Пишешь, – сказала она.

      – Изредка. Запах разбавителя нам