Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн

посреди океана глубоко спящего кита вовсе не редкость, и тогда нападать на них можно очень успешно. Нед Ленд немало их загарпунил именно во время сна. И сейчас канадец снова занял свой пост у бушприта.

      Фрегат бесшумно подошел на два кабельтовых к чудовищу. Машину остановили, и судно шло по инерции. У всех замерло сердце, все затаили дыхание. Глубокое безмолвие царило на палубе. Мы были всего в сотне футов от центра электрического света; его блеск все увеличивался и просто ослеплял наши глаза.

      Я в эту минуту стоял на баке, опершись о борт, и видел, как внизу Нед Ленд ухватился одной рукой за мартинштаг, а другой потрясает своим страшным орудием. Всего футов двадцать отделяло его от чудовища. А чудовище лежало неподвижно.

      Вдруг Нед Ленд взмахнул рукой, и гарпун взвился в воздух. Я слышал, как звонко он ударился, словно попал в какое-то твердое металлическое тело.

      Мгновенно погас электрический свет, и два громадных фонтана воды обрушились на палубу, разливаясь мощными потоками, опрокидывая людей и ломая фальшборты. Затем последовало страшное сотрясение; я не успел удержаться, и меня швырнуло через борт в море.

      Глава седьмая. Кит неизвестного вида

      Хотя я был несколько ошеломлен неожиданным кувырком, но тем не менее сознание не потерял.

      Меня тотчас же увлекло на глубину около двадцати футов. Я не хочу ставить себя выше Байрона и Эдгара По, но я все-таки пловец изрядный, и, очутившись в воде, я не растерялся.

      Двумя сильными взмахами я всплыл на поверхность.

      Разумеется, сразу я начал искать фрегат глазами. Заметил ли экипаж мое исчезновение? Повернул ли «Авраам Линкольн» на другой галс? Спустил ли капитан Фаррагут шлюпку на море? Есть ли у меня надежда на спасение?

      Кругом была совершенная темнота. Я, впрочем, рассмотрел черную массу, которая исчезала на востоке. Это был фрегат. Значит, я погиб!

      – Помогите! помогите! – закричал я, пытаясь плыть вслед за «Авраамом Линкольном».

      Одежда очень затрудняла мои движения; она прилипала к моему телу, словно связывала меня по рукам и по ногам.

      Я шел ко дну, я задыхался!

      – Помогите!

      Это был мой последний крик. Мне захлестнуло рот водой.

      Я начал биться, но бездна меня втягивала…

      Вдруг чья-то мощная рука схватила меня за ворот, вытащила на поверхность, и я услышал слова, сказанные мне на ухо:

      – Если их честь обопрется на мое плечо, так их чести будет плыть лучше.

      Я схватился за своего верного Консейля.

      – Это ты? – вскричал я. – Это ты?

      – Я самый, – отвечал Консейль, – к услугам их чести.

      – Значит, тебя тоже вышвырнуло в море?

      – Нисколько меня не вышвырнуло, я сам прыгнул. Я нахожусь в услужении у их чести, значит, я должен всюду следовать за их честью. Я и последовал.

      Он находил это очень естественным!

      – А фрегат? – спросил я.

      – Фрегат! – отвечал Консейль, переворачиваясь на спину. – Я полагаю, лучше будет, если их честь перестанет уж на фрегат рассчитывать.

      – Что