Цеховик. Книга 13. Тени грядущего. Дмитрий Ромов

и я тоже, за компанию, очень расстроился.

      – Двадцать четвёртого июля, – повторяю я. – Папки по требованию, полная конфиденциальность. Брежнев. Суслов… Никто не узнает… Весы должны быть уравновешены.

      Он смотрит, как удав на кролика. Гипнотизирует. Молчит. И тут я вижу два основных варианта для себя. Либо скажет, лучше с этим дураком не связываться, в плане каких-то взаимодействий и поставит на мне крест. А значит будет выбивать из меня чемодан с последующей утилизацией тела. Естественно при реальной угрозе близким, я все материалы отдам.

      Либо, заинтересуется моим бредом и… тут тоже есть два основных варианта. Либо он решит дожидаться исполнения моих прогнозов, оставив меня в неволе, либо…

      – Хорошо, – принимает он, похоже решение.

      …либо отпустит, учитывая некоторые эфемерные отношения с Брежневым и Сусловым… мои, то есть отношения с ними… Суслов – это противовес и соперник, а Брежнев он и есть Брежнев. Брежнев вообще хочет Щербицкого приблизить, если я ничего не путаю, а Андропова турнуть… Так зачем давать ему лишний повод для негатива…

      – Хорошо, – повторяет он. – Попробуем поработать на таких условиях какое-то время, а дальше примем решение. Ты будешь на постоянной связи с Кириллом Кирилловичем. А про Польшу… Больше ни с кем об этом не болтай. За такие разговоры можно и голову потерять.

      Ну надо же, это ведь единственное, за что я сейчас могу голову потерять. Ну, что же, пока поживём, значит…

      Меня высаживают у Белорусского Вокзала. Блин, а до дома довезти? Тут три минуты на машине. Это специально. Естественно… Ладно. Где парни-то мои? Их ведь вместе со мной брали. Кирилл Кириллович тот ещё мудак. Их отпустили, говорит.

      Накидываю ремень от сумки на плечо и иду домой. Пройдусь. Несколько дней на воздухе не был…

      Когда подхожу к дому, выскакивают дежурные. Наташкина машина здесь.

      – Егор! Всё нормально? Мы вас потеряли!

      – Витя с Аликом не объявлялись? – спрашиваю я.

      – Нет, – крутят они головами.

      – А Наталья дома?

      – Да.

      – Хорошо.

      Перед дверью я на пару секунд замираю, вытаскивая ключи из сумки. Встряхиваю связку и подношу к замку. Но не успеваю вставить ключ, как дверь распахивается и на пороге возникает Наташка.

      – Я услышала, – шепчет она, – как твои ключи звякнули…

      Она отступает назад и пропускает меня внутрь. Я перешагиваю через порог и опускаю сумку на пол. Она смотрит такими глазами, будто я с того света явился. Прижимает обе руки ко рту, а глаза… глаза, тёмные с чёрными кругами вокруг, и в них стоят крупные, как стразы, слёзы.

      – Наташ… – начинаю я, но она мотает головой останавливая меня.

      Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок

      Я тебе привезу – ты меня и из рая ждала!

      Это Высоцкий, он, оказывается, всегда сидит внутри…

      Наташка поворачивается и идёт в комнату, а я двигаю за ней. Она подходит к столу и останавливается. Просто стоит посреди комнаты, а плечи её часто вздрагивают.

      2. Вот