Цеховик. Книга 13. Тени грядущего. Дмитрий Ромов

колоть меня прекратили и на том спасибо…

      Наконец, на третий день мы, кажется, переходим к тому, что вероятно и является главной причиной нашей встречи.

      – Нам известно, – чуть нахмурившись, говорит Кирилл Кириллович, – что у вас есть вещи, вам не принадлежащие.

      – У большинства людей есть такие, – хмыкаю я, – если, конечно, не брать монахов-нестяжателей.

      Он долго и пристально смотрит мне в глаза. Задолбал со своими играми, психолог, блин, недоразвитый.

      – Давайте перейдём ближе к делу, – предлагаю я. – У вас, конечно, здесь неплохо, уютно и все дела. Еда, опять же, хоть и скудная, но по расписанию. Тем не менее, я бы хотел поскорее убраться отсюда.

      – Что же, – чуть улыбается он, – в этой точке наши желания сходятся. И это, надо отметить, отрадно. Отдайте нам то, что принадлежит нам, и тут же получите своё. То есть свободу.

      – Свободу и уголовные дела по сфабрикованным обвинениям? – киваю я на папочки, которые он так с собой и таскает.

      – Об этом можно будет поговорить, – пожимает он плечами.

      Во как, поговорить. То есть он мне даже пообещает, что не будет преследовать по закону. Ну-ну, просто всё что угодно, только отдай чемодан. Прекрасная идея. Ищи, как говорится, дурака за четыре сольдо.

      – Так что вам надо? Мою бессмертную душу, товарищ Мефистофель?

      – Ваша душа, – пренебрежительно кривит он губы, – и так принадлежит упоминаемому покупателю. Он её бесплатно, судя по всему, получил. По вашей же собственной инициативе.

      – А вы всё больше начинаете напоминать инквизитора, святой отец. Не глядите так, а то вы словно на дыбу меня примеряете.

      – У нас много, чего имеется, – усмехается он. – Есть приспособления, даже намного эффективнее, чем эта ваша дыба.

      – Кто бы сомневался. Говорите уже, чего хотите.

      – Я рад вашему нетерпению, – кивает он.

      – Иезуит.

      – Попрошу вас, – его голос делается самодовольным. – Я ведь при исполнении.

      На тебе, дружок, не написано ни звание, ни ведомство, так что откуда мне знать, при исполнении ты или нет.

      – Ну, так скажете уже или как?

      – Видите эти папки? – показывает он на папки, где по его словам собраны все материалы на меня.

      – Вижу, конечно, вы их мне третий день демонстрируете поглаживаете лапками своими, как муха, честное слово.

      – Не нужно дерзить, – качает он головой.

      – Ладно.

      – Это намёк.

      – Весьма тонкий, – хмыкаю я. – Даже и понять не могу, на что именно.

      – Вот и хорошо, – кивает он, – что вы понимаете. Рад, что догадались и нам не придётся торчать здесь месяц, а то и год.

      – Ух-ты.

      – Отдайте чемодан, полученный от Кухарчука, и пойдёте спокойно домой, к своей невесте, а то она заждалась уже, вероятно.

      А у окна стоял мой чемоданчик

      А у окна стоял мой чемоданчик

      А у окна стоял, а у окна стоял

      А у окна стоял мой чемоданчик

      – Вероятно, –