От царскосельских лип: Поэзия и проза. Анна Ахматова

освещает карнизы,

      Блуждает по гребням реки…

      Холодные руки маркизы

      Так ароматно-легки.

      «О принц! – улыбаясь присела. —

      В кадрили вы наш vis-a-vis [10]», —

      И томно под маской бледнела

      От жгучих предчувствий любви.

      Вход скрыл серебрящийся тополь

      И низко спадающий хмель.

      «Багдад или Константинополь

      Я вам завоюю, ma belle! [11]»

      «Как вы улыбаетесь редко,

      Вас страшно, маркиза, обнять!»

      Темно и прохладно в беседке.

      «Ну что же! пойдем танцевать?»

      Выходят. На вязах, на кленах

      Цветные дрожат фонари,

      Две дамы в одеждах зеленых

      С монахами держат пари.

      И бледный, с букетом азалий,

      Их смехом встречает Пьеро:

      «Мой принц! О, не вы ли сломали

      На шляпе маркизы перо?»

      6 ноября 1910

      Киев

      Сероглазый король

      Слава тебе, безысходная боль!

      Умер вчера сероглазый король.

      Вечер осенний был душен и ал,

      Муж мой, вернувшись, спокойно

      сказал:

      «Знаешь, с охоты его принесли,

      Тело у старого дуба нашли.

      Жаль королеву. Такой молодой!..

      За ночь одну она стала седой».

      Трубку свою на камине нашел

      И на работу ночную ушел.

      Дочку мою я сейчас разбужу,

      В серые глазки ее погляжу.

      А за окном шелестят тополя:

      «Нет на земле твоего короля…»

      11 декабря 1910

      Царское Село

      Сжала руки под темной вуалью…

      Сжала руки под темной вуалью…

      «Отчего ты сегодня бледна?»…

      – Оттого что я терпкой печалью

      Напоила его допьяна.

      Как забуду? Он вышел, шатаясь,

      Искривился мучительно рот,

      Я сбежала, перил не касаясь,

      Я бежала за ним до ворот.

      Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

      Все, что было. Уйдешь, я умру».

      Улыбнулся спокойно и жутко

      И сказал мне: «Не стой на ветру».

      8 января 1911

      Киев

      Вечерняя комната

      Я говорю сейчас словами теми,

      Что только раз рождаются в душе.

      Жужжит пчела на белой хризантеме,

      Так душно пахнет старое саше.

      И комната, где окна слишком узки,

      Хранит любовь и помнит старину,

      А над кроватью надпись по-французски

      Гласит: «Seigneur, ayez pitie de nous» [12].

      Ты сказки давней горестных заметок,

      Душа моя, не тронь и не ищи…

      Смотрю, блестящих севрских статуэток

      Померкли глянцевитые плащи.

      Последний луч, и желтый и тяжелый,

      Застыл в букете ярких георгин,

      И, как во сне, я слышу звук виолы

      И редкие аккорды клавесин.

      21 января 1911

      Киев

      Алиса

1

      Всё

10

Визави (фр.). – Ред.

11

Моя красавица! (фр.). – Ред.

12

«Господь, смилуйся над нами» (фр.). – Ред.