Обещание сердца. Юрий Дьяконов

рассмеялись, довольные, что их старания пришлись по вкусу начальству. Они вконец измотались, насквозь промокли, зверски проголодались и, получив шанс отдохнуть, хотели как можно скорее закончить работу. Фон Аугсбург подозвал Мантаса к лимузину, который по-прежнему был заведён. Он спросил, немец ли водитель грузовика. Мантас кивнул и тут же получил распоряжение отпустить водителя. Курьер на мотоцикле и его стрелок не меняя позиции наблюдали за украинцами. Те штыками и ножами обрубали сосновые ветки, чтобы, как приказали, накрыть ими пышущую плоть.

      – Довольно, ребята, довольно. Хватит на сегодня. Время отдыхать. Schnell, Schnell… Вас ждет палатка. Там есть водка, шнапс, пиво и куча американских консервов. Закончите работу завтра. А сейчас ешьте, пейте и спите. Heil Hilter! Gute Nacht. Gute Nacht.2

      Десяток с лишним уставших новобранцев СС дождались вожделенного приказа. После целого дня с лопатой в руках их ладони пузырились мозолями, а промокшие тела ныли от боли. Еда, питьё и сон манили их в хозяйственный тент, подальше от непрерывного дождя, в сухое место с армейской дровяной печью, шерстяными одеялами и дюжиной складных коек. Рай посреди ада.

      Вернулся Мантас. В его глазах читался вопрос, но он держал язык за плотно стиснутыми зубами. Увидев, как разношёрстный отряд негерманских солдат СС вошёл в тент, литовец решил, что командир отправится в свой временный дом и штаб. Задавать вопросы было запрещено. Только ответы имели значение. Он не читал приказа фон Аугсбурга, но слышал устный доклад унтерштурмфюрера СС. Ему не давала покоя мысль о местных партизанах, воевавших за русских на литовской земле. Он ненавидел славян, русских вообще, а русских евреев в особенности. У немцев, конечно, были свои недостатки. Но, по крайней мере, с ними объединяла ненависть к красным. На том и держался добровольный союз. Сейчас Мантасу нужен был знак, подтверждение, что недочеловеки во главе с большевистскими комиссарами не смогут победить Германию. Он увидел, как фон Аугсбург указал на «мерседес». Фары по-прежнему работали, освещая гору сосновых веток.

      – Иди, подгони мой автомобиль. Вели мотоциклисту и его напарнику подъехать на это место. И выключите фары. Schnell.

      Было темно. Полный мрак нарушал лишь сочившийся из тента свет. Как всегда голова фон Аугсбурга опережала его действия на несколько шагов. Он получил чёткий приказ из Ставки Верховного Командования и как оберфюрер СС намеревался исполнить всё в точности. Буря затихала, унося с собой ледяной ливень. Только молнии рассекали вдалеке серое небо и временами доносились громовые раскаты. Можно было курить и ждать, пока люди в палатке наедятся и упьются до беспамятства. Он наблюдал, как одни с лопатами уходили гадить в лес, а другие мочились тут же с бутылкой водки в руках. Мантас подъехал к военачальнику СС, мотоциклисты следом за ним. Фон Аугсбург бросил молодым курьерам пачку сигарет, отчего их мрачные лица просияли улыбками. Затем он взглянул на Мантаса и привычным щелчком пальцем

2

Слава Гитлеру! Доброй ночи. Доброй ночи. (нем.)