Лампа разыскивает Алладина. Дарья Донцова

прекратить поиски, тело Геннадия нашлось.

      Лялю Катя поместила в клинику. Правды Белкиной мы не рассказали. Задержку с похоронами Костин объяснил просто:

      – Олечка, Гена-то погиб не в Москве, надо соблюсти кучу формальностей, они занимают не один день.

      Ничего не понимающая Белкина только кивала. Больше всего я боялась, что тело не обнаружат и придется сообщить Ляльке истину. Но потом из Лапина последовал звонок, и у меня отлегло от сердца.

      Хоронили то, что осталось от Гены, в закрытом, цинковом гробу. На кладбище приехали все коллеги Гены, его любили и уважали на работе, а еще у могилы собрались многочисленные друзья, мы в том числе. Не было лишь Ляли. Накануне похорон она родила мальчика, сразу названного Геной. И большинство участников скорбной церемонии тупо повторяло фразу:

      – Ну вот жизнь какая штука! Смерть и рождение рядом, один Гена ушел, другой появился на свет.

      Но лично меня создавшаяся ситуация нисколько не радовала. Лялька находилась не в лучшем состоянии, хорошо еще, что младенец не пострадал. Геночка родился здоровеньким, крепеньким и, явись он на свет при других обстоятельствах, стал бы поводом для обильных возлияний и веселья.

      Из роддома Лялю выписали через две недели, и мы привезли ее к нам. Когда Белкина вошла в квартиру, Катя ловко выхватила у нее сверток с ребенком и велела:

      – Иди ложись, я займусь малышом.

      – Куда? – тихо спросила Оля.

      – Ко мне в комнату, – затарахтела Лиза, – не сомневайся, там очень удобно, два окна, светло, тепло, вещи твои разложены, кровать мы Геночке купили, коляску тоже, приданое собрали.

      – А ты где спать будешь? – по-прежнему тихо осведомилась Ляля.

      Я тяжело вздохнула. Надо же, как ее ушибло. Раньше Белкиной бы и в голову не пришло задать подобный вопрос. Еще в начале сентября Ляля абсолютно искренне считала, что люди созданы для того, чтобы о ней заботиться.

      – Не волнуйся, – махнула рукой Лизавета, – поживу вместе с Лампой, нам очень хорошо вместе, правда?

      Я быстро закивала.

      – Конечно, ступай, Лялечка, отдохни!

      Белкина, поддерживаемая Юлей и Кирюшей, побрела по коридору.

      – Что же теперь делать станем? – растерянно спросил Вовка, вслушиваясь в негодующий крик голодного младенца.

      – Воспитывать Гену, – отчеканила Лизавета. – Или прикажешь их с Олей выгнать?

      – Белкина не справится с ребенком, – заявил Сережка, – никаких родственников у нее нет.

      – А я разве против? – испуганно попятился Костин. – И вообще, вы меня не так поняли. Я совсем другое спрашивал: что делать? За памперсами ехать, фрукты покупать?

      – Пока все есть, – вздохнул Сережка, – а там поглядим.

      Первую неделю Ляля просто спала, просыпалась она лишь для того, чтобы поесть и принять прописанные доктором лекарства. Молока у нее не было совсем, поэтому Геночку я кормила из бутылочки, умиляясь его бодрому почавкиванию.