Квиллифер. Уолтер Уильямс

камень, прочитал вырезанное на нем имя.

      Я улыбнулся. Где-то пропела птица. Откашлявшись, я пропел:

      – Та-са-ран-ге. Та-са-ран-ге-ко.

      Кевин удивился, но почти сразу присоединил свой голос к моему в песне Воинов моря. Мы пошли вокруг склепа, наше пение зазвучало громче – слова столь древние, что никто не помнил их значения. Но я прекрасно знал, что они имели смысл для отца, и потому этой песней провожал его к синекожему богу Пастасу, ведь ему он служил всю жизнь и разделил с ним пищу в день своей смерти. Не забыл я и последней поправки, внесенной отцом:

      – Рен-фар-эль-ден-са-фа-ю.

      Медленно обойдя пять раз вокруг склепа, мы закончили песню.

      На фестивале с этого момента вступали Воины моря, но я решил, что одного раза достаточно, и смолк. На кладбище воцарилась тишина. Я чувствовал, как у меня понемногу улучшается настроение, и заметил странное движение в душе, словно мне удалось прикоснуться к чему-то божественному: быть может, сам бог с синей кожей прошептал мне на ухо еле слышно несколько слов, встречая мою семью в их новом жилище.

      Я стер с глаз обжигающие слезы, выдохнул и обернулся к городу.

      – Как ты думаешь, нам следует вернуть тележку? – спросил Кевин.

      – Она еще может пригодиться, – ответил я. – Наши жизни лежат в руинах, и все же в ближайшее время нам предстоит перевезти много вещей.

      Мы опять впряглись в тележку и потащили ее обратно в Этельбайт.

      Я прихрамывал, сухожилие заявляло мне протест при каждом шаге. От боли ломило и руки, и плечи, но особенно мучительно ныла спина.

      «Здесь меня больше ничего не держит, – подумал я. – Моя семья мертва, дом разрушен, наставника пленили. Кевин предлагал мне работу, но мы говорили о ней до того, как бизнес его семьи был уничтожен».

      Я возьму деньги, доставшиеся мне в наследство, и отправлюсь в Селфорд – столицу. Небольшой суммы в шкатулке хватит на жизнь в течение двух или трех лет, если я буду тратить деньги разумно, а за это время я наверняка найду работу, стану адвокатом в суде или членом городского самоуправления, или судьей, прославившимся своей мудростью… или всем сразу, как сказал Кевин.

      Но сейчас мне больше всего хотелось стать адмиралом флота, чтобы экои смогли почувствовать на своих шкурах мои ярость и гнев.

      По пути мы прошли мимо книжной лавки Крука. В поисках денег грабители ворвались даже сюда. Они сбросили с полок книги, но не стали ничего громить или поджигать.

      Не говоря ни слова, мы с Кевином стали поднимать книги и складывать их на тележку. Я часто сюда заходил и отлично знал ассортимент лавки. Я выбирал только лучшие издания – толстые тома с законами, риторикой и историей, эпосы о Белло, весь цикл романов Тизеля, любовные поэмы Тарантуа, комические стихи Рудланда, рассказы Эрпингама. Мы так сильно нагрузили тележку, что с трудом сдвинули ее с места.

      Если Крука выкупят из плена, книги к нему вернутся. А если он останется в рабстве навсегда, послужат основой для прекрасной библиотеки.

      Разгрузив тележку,