Триумф еретиков. Евгений Федоров

преломления света», – решил ученый-капитан, без пяти минут инженер! Скорость капитан Боб, он же – кок, (а по-английски – cook, кук), уравнивал так, чтобы не обгонять флагмана: субординация должна быть везде на высоте!

      Однако, и это было уже после обеда, а капитан с матросом тоже уже отобедали бутылкой шнапса и отличным немецким пивом «Козел» убойной крепости! – они чуть не наехали на флагмана, обнаружив, что тот сбавил скорость и входит в какой-то небольшой порт!

      – Оп-п-аньки!!!! Приехали, – сказал капитан Боб – матросу с запоминающейся фамилией – Ветчинкин!

      – А порт-то иностранный! Ветчина! Куда ты меня привел?

      – Не надо спирать всё на экипаж, потому как я у вас – один!

      Кое-как пришвартовались, – опыта не было ни у капитана, ни, тем паче – у матроса. Перво-наперво выяснили у береговых докеров, где мы находимся? И куда нас занесло?

      Оказалось, что мы – в Швеции, на острове Готланд в порту Висбю.

      – Вот те – на!

      Выходит, что, как слепой котенок за мамой, мы шли всю ночь за шведским судном, где-то пересекшим наш курс. По радио-УКВ мы разговаривали с «флагманом», пока связь не пропала, она работает лишь в пределах видимости антенн. Мы подтверждали флагману, что у нас все в порядке, мол, видим ваш огонь, следуем за вами. Как оказалось, мы видели огонь, да не тот огонь! А связь замолчала, как мы предположили, по понятной причине: шнапс сморил нашего Главкома!

      Как и положено, мы, выставив на берег сходню, повесили на поручнях спасательный круг, где была надпись: порт приписки – Калининград (все суда шли с таким портом приписки до сдачи их владельцу) и номер судна (названий у серийных судов не было).

      Далее, на доске вахт мы написали по-английски (чему-то нас все-таки в ВУЗе научили!): «Пасс прохибитед, рашен шип», типа «проход запрещен (экипаж устамши!), судно – русское».

      И залегли спать, с устатку, логично представив, что сейчас предпринимают шведы, не добившись от нас членораздельной речи хоть на каком-нибудь языке. Они звонят в иммигрэйшен, таможню и полицию. А те – в Генконсульство в Стокгольм. Нам ничего делать не надо, лишь поскорее допить добро, пока не отняли!

      А к вечеру, у них все быстро, на машине примчался из нашего консульства ответственный товарищ, взял у нас письменные объяснения и слинял. Велел никуда не рыпаться, ни с кем в разговоры не вступать, и, главное «на провокации по поводу политического убежища» – не поддаваться! Властям он все объяснит, что произошло недоразумение, экипаж просто заблудился в тумане! В МИД СССР, в Калининград и в Штральзунд (немецкие товарищи тоже волнуются – шведам ничего не отправляли, ей-богу!) будет немедленно сообщено!

      Во! До чего мы допрыгались! О нас даже в МИД будет сообщено! От гордости нас распирало..

      А потом, через два дня, пришел наш буксир «Зенит», привез настоящий экипаж, а нас, как продажные шкуры, подозреваемые в измене Родине, поселили в каюте, рядом с первым помощником