Гонзо-журналистика в СССР. Евгений Капба

не шурупил. К кому надо подойти, от кого привет передать, какую шоколадку занести и как кого назвать – это было дикой дичью, и оставалось только положиться на людей прожжённых и ушлых. А Стельмах точно был одним из наиболее преисполнившихся житейской мудрости персонажей. Он умудрился списать машину и сделать так, чтобы я оказался первым и единственным желающим в автокомиссионке. Стыдно? Та не очень, если честно.

      Ну да, обычный пролетарий стоял в очереди на то, чтобы получить право стать в автоочередь лет пять, а потом покупал за несколько тысяч рублей «москвич» или «копейку» – того цвета и той комплектации, что имелись в наличии, без права выбора. «Волга» как у Таси доставалась далеко не всем и не всегда, это машина для избранных. Одни равны, другие – ровнее, всё классически…

      Мне машина была нужна для дела. Даже – для ДЕЛ! Во-первых, работа. Во-вторых – космические корабли, которые бороздят просторы Вселенной. То есть – попаданец, который собрался менять историю, пусть и в локальном масштабе. Эдакое построение развитого социализма с человеческой физиономией в отдельно взятой провинции… А без верного коня свершать подвиги несподручно.

      Ну ладно, не коня – козла. Козёл он и есть козёл – бодливый, прыгучий, вонючий и строптивый. Но пока я справлялся, даже на дерюге под днищем валялся всего два раза… Деньги из тех самых 25% от клада у меня были – много ушло на перестройку дома, но и оставалось ещё прилично: на машину хватало и в Большой Советской Энциклопедии на букву «Д», там, где Деньги – тоже лежала довольно пухлая пачечка.

      В отличие от привычных мне инфляционных скачков, в этом времени всё было стабильно: цены не росли, деньги не обесценивались. Кажется – так будет ещё три-четыре года, потом какая-то то ли реформа, то ли подорожание… В общем – пока я мог за это не переживать. А за что переживать было нужно?

      За товарища Югову, конечно. Она чуть ли не двумя пальчиками пыталась открыть дверь моего «козла» – и, конечно, ничего у неё не получалось. Пришлось проявить галантность:

      – Присаживай… ся! – я с хрустом открыл дверцу и пропустил даму внутрь.

      Внутри в салоне всё было прилично. Новая обивка, аккуратные коврики, чистота и порядок. Усевшись на переднее сиденье, рыжеволосая красотка стала с интересом оглядываться. Вот бывают же такие барышни: забралась в машину к незнакомому провинциальному чудиле под два метра ростом и ничего – в ус не дует. Нет потому что у неё усов! Вертит себе прехорошенькой башкой, ресничками хлопает…

      Нам, мужчинам, такая храбрость даже и не снилась. Как там у классика? Безумие нашего бесстрашия… Или проще: слабоумие и отвага. Хотя, тупицей она явно не была. Отучилась же как-то, в «Комсомолку» попала… Авантюристка, наверное.

* * *

      От «Полесья» до Дома Культуры – километра полтора по Советской. Проехали их не спеша, я рассказывал Юговой про знаковые места нашего города и исторические здания – благо, немного их. Она слушала, что-то даже помечала в блокнотике.

      Я еле сдержался, чтобы грязно не выругаться, когда увидел на крыльце