Встречи с ненаглядными. Николай Иванович Голобоков

и работает только тогда, когда едешь прямо. Вот и ехал вслепую, вспоминая безмозглого конструктора, его маму, заодно всех родственников, наделив их хорошими чертовыми рогами: разве может человек, не имея рогов, сотворить такое? Фары светили куда угодно, только не на дорогу.

      Видимо, его папа, когда закладывал фундамент своему чаду, перепутал строительный материал, который шёл для муфлонов. Так эти винторогие красавцы приземляются на эти рога да ещё и в пропасть. А преследователи-волки, сидевшие «на хвосте», как плохой автолюбитель, летят в пропасть и, конечно, в последний полёт. А винторогий стоит и хохочет с глупых волков…

      … Наконец добрался до поста ГАИ. Место было хорошо освещено, но везде блестела жидкая грязь и камни. Пришлось поставить своё ползающее чудо передвижения около патрульной машины и пешком, прихватив палочку, отправиться на поиски сухого места.

      Близкие три дерева не радовали. Палочка разбрызгивала жижу грязи. Сухого места не было… Наконец, могучий грецкий орех, красавец-великан. Густая крона. И вот она, сухая земля-пыль, песок, небольшие ямки с рыхлой землёй.

      Пост далеко. Ещё дальше огоньки домов. И,и пожелание мамы: поближе к людям. Где эта близость? Где эти люди?

      Мотороллер привалил ближе к стволу, постелил брезент, этюдник под голову, рядом топорик, рубить дрова на костёр. Какой костёр и где дрова? Но вот красота-…нет комаров, совсем нет.

      Поужинал тем, что приготовила мама, и, о, Морфей, дай забыться и заснуть…

      Но вот это самое. Спи и смотри. Спи и не спи. Дорога, чужой, неведомый край. Справа далеко осталось море, слева-горы, а лес рядом (а там звери). Они бегают, рыщут, и, конечно, с одной единственной мыслишкой: кого бы это сожрать? Можно и этого студента с его мотороллером…

      Это не туристическая оживлённая трасса…

      Ночь была. Ночи не было. Он во сне крутил руль, ложился на виражи, газ, тормоз… и очутился на сухой пыльной земле. Это не пуховая перина на царской постели мамы: беспокоили мелкие и большие камешки его нежное тело, без ночнушки и белоснежных простыней, высушенных на солнышке…

      А ночнушка? Да приснилось, на Байкале было. Их товарищ, тоже студент, притащил ночнушку, ну неженка. Но там были комары, много комаров, очень много, тучи!!! И снова приходилось заползать на своё ложе, где нет пыли и камешков, сухо. Он, кажется, заснул. Но почему глохнет мотор? Высота всего два километра, а он глохнет… Тучи внизу, мотор задыхается. Стою, любуюсь красотами, но обратно нужно вернуться засветло. Ночевать за облаками? Нет. Холодно. Мороз. Мамааа, я хочу домой… Повороты, газ, тормоз…

      Снова на камнях. Сполз со своего красивого гнездовья. Отряхнул с ушей пыль. Снова почти в белоснежную постель. Заполз. Укрылся. Заснул.

      Первые лучи солнца окрасили скалы с белыми заснеженными вершинами. Настоящий, крепкий утренний сон доконал. Сковал почти могучего, почти Геракла. Одеяло лежало отдельно, в пыли, и видно, что это, конечно, не Геракл, слегка подсушенный, но с женским телом-фигурой его спутать было нельзя… Двуглавые, дельтовидные мышцы не видели даже гантелей, и видно было, как говорят